Иначе я бы возглавил инициативную группу по юридическому закреплению этнического названия жителей Страны гор – дагестанцы. Вот так и пишем в паспорте Магомеда Магомедовича Магомедова в графе «национальность» - дагестанец! И точка… Честное слово, хоть оскорбительные анекдоты друг про друга перестали бы рассказывать! Анекдоты, понятное дело, смешно, но когда взрослые дяди в очередной раз начинают рассуждать, да еще сбиваясь в какие-то политические группы, о том, кому что в Дагестане принадлежит, то уже становится не до шуток. Помните наши «веселенькие» годочки конца 50-х и 90-х прошлого века?
Поверьте, так называемые мононациональные движения в Дагестане тогда посадили свои народы на пороховую бочку! Толпу очень легко возбудить, но кто и как ее потом остановит? Ситуацию спасли не столько сами образумившиеся руководители движений, сколько коллективный разум самих дагестанцев, в которых не погасла уже закрепившаяся в генетическом коде искра маслиата. Политиканы, движимые, как правило, жаждой власти, тщеславием, завистью, а то и прямо материальной выгодой, теряют чувство меры, не осознают, насколько высоко поднимают они планку совершенно неоправданного риска.
Тем более сверхосторожным должен быть наш пишущий (показывающий, говорящий) брат, когда затрагиваются вопросы межнациональных отношений. Поводом для этих записок стала одна публикация в независимом СМИ (не важно, в каком - в принципе это не имеет значения), в которой опять затрагиваются отношения аварцев и кумыков из-за прикутанных земель. Но ведь все это уже мы проходили и, слава Богу, без серьезных последствий! Зачем теперь вновь наступать на те же грабли? В той публикации, в частности, упоминается об «аварских реках» и «кумыкских землях». Удивительное дело, как будто мы не в одной республике живем! Хорошо помню тот сход в своём ауле Тинди, кажется, это было в 1954 году. Приехал уполномоченный из райцентра и сказал, что тиндинцам нужно переселиться на равнину. Тогда наш родной советский агитпром даже сочинил ходовой, как сегодня сказали бы, хит, в котором рефреном шла строка «переселимся, друзья, на равнину!»
Так вот, тиндинский джамаат уполномоченному недвусмысленно сказал: нет! Нам и в горах хорошо. Тогда власти пошли другим путем: закрепили за нашим колхозом «Дружба» земли в местности Шава, что в Бабаюртовской зоне отгонного животноводства. Это что, захват земли? Но как бы ни было, в течение десятилетий там образовалось небольшое селение, сейчас тиндинцы там со всеми живут дружно, в том числе и с кумыками, недаром наш колхоз назывался «Дружба». В те же годы, помнится, в Тиндинской средней школе учился кумыкский парнишка Рашид Атаев. Как он там оказался? Наш добрый старый куначеский адат: семья моего родственника Торолава жила на квартире у кумыков, сдружились и по его просьбе те решили отправить мальчонку в горы, познать житье-бытье горцев.
Само собой, Рашид в Тинди был окружен теплом и вниманием. Интересно, где сейчас Рашид? Надеюсь, он жив – здоров и прочитает эти строки. Так вот, вопрос так называемых «кумыкских земель», орошаемых «аварскими реками», - это не проблема. Проблема - в головах некоторых наших уважаемых дагестанцев, которым пора бы уже угомониться и заняться более полезным и продуктивным делом по поднятию экономики, особенно в сфере сельского хозяйства, до советского уровня, когда кумыкские степи и аварские альпийские луга были полны отарами.
И все это работало на Дагестан, на союзное государство, и никто не митинговал по поводу национальной принадлежности и исключительного права на природные ресурсы. … Представьте теперь гипотетический вариант отношений между кумыками и аварцами. Кумыки отправляют всех аварцев в горы, а аварцы в отместку перекрывают свои реки, дабы степнякам не досталось ни капли воды. И что? Верно: ужас буго, кошмар бар!
В марте 2017-го аварская газета "Миллат" опубликовала статью под заголовком ""Тенгликские" геббельсы снова в движении". Текст вызвал бурную реакцию кумыкской общественности.
Некоторые СМИ перевели заметку на русский язык. В ней, в частности, говорится, что "кумыкские земли" существуют "только в приснившихся сновидениях вышеуказанных националистов", а "Дагестан пытаются разрушить руками кумыкских националистов по указке НАТО".
Учредитель газеты Магомед Бисавалиев поспешил сообщить, что "редактор Алиса Алдашева и автор статьи Гамзат Изудинов были наказаны объявлением строгого выговора за непродуманную писанину и за её публикацию".
Но кумыков это не устроило. Они попытались засудить автора и издание.
Общественники обратились в Генпрокуратуру с требованием возбудить уголовное дело за клевету (статья 128.1 УК) и разжигание межнациональной розни (статья 282 УК). Из Москвы их заявление послали в дагестанскую прокуратуру, которая перенаправила его в надзорный орган Гумбетовского района.
В итоге обращение оказалось в Ботлихском межрайонном следственном отделе (судя по всему, автор заметки проживает в подведомственном этому отделению районе).
Там провели лингвистическую экспертизу, по результатам которой вынесли решение об отказе в возбуждении уголовного дела.
Юрист Центра защиты прав СМИ Светлана Кузеванова в беседе с "Кавказ.Реалии" отметила, что очевидного разжигания розни в публикации нет, но предпосылки есть.
"При оценке текста на разжигание ненависти или вражды нужно руководствоваться определением, согласно которому "под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, понимаются высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций и совершения иных противоправных действий". В частности, применение насилия в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии", - объясняет она.
В самом тексте Кузеванова нашла заявления против кумыков, но не обнаружила высказываний, обосновывающих необходимость совершения в отношении них противоправных действий.
"Может быть, компетентные органы тоже этого не увидели, потому и не сочли, что есть нарушение. Хотя текст на грани", - добавляет юрист.
Кумыки составляют третью по численности этническую группу в Дагестане – их около 500 тысяч, примерно 14,2%. Второе место занимают даргинцы – их 16,5%. Самая большая группа – это аварцы, численность которых достигает 30%.
Кумыки имеют значительный вес. Следствием этого становится постоянная борьба за влияние между представителями крупнейших национальностей.
Но главная проблема, которая затрагивает сферу межнациональных отношений и подливает масла в огонь, – это земельный вопрос.
Именно территориальные претензии порождают агрессию. В газетах появляются неоднозначные публикации, а на улицах случаются серьезные стычки. Так, летом 2016 года в Бабаюртовском районе подрались жители кумыкского села и аварцы из ближайшего кутана.
Старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов не стал бы рассматривать проблему как конфликт между аварцами и кумыками.
Народы, настаивает он, не конфликтуют - противоречия есть между этническими активистами и некоторыми представителями интеллигенции.
"Самый болевой узел - это земельный вопрос, - признает собеседник "Кавказ.Реалии". - Кумыкские лидеры говорят о неконтролируемом переселении с гор на равнину и изменении этнического состава. Есть также проблема поселений, возникших на бывших землях отгонного животноводства. Однако конфликты случаются не только между кумыками и аварцами, но в целом между равнинными жителями и переселенцами с гор. Национальность может варьироваться: равнинные жители - кумыки, ногайцы, русские, переселенцы - аварцы, даргинцы, лакцы и т.д.".
Остальные проблемы тесно связаны с этим, продолжает эксперт. Например, меняется этнический состав многих районов.
"Если прежде кумыки составляли большинство во многих равнинных районах и населенных пунктах, то теперь они часто становятся меньшинством, - резюмирует Ярлыкапов. - Соответственно, происходит перераспределение занимаемых кумыками должностей, меняется их представленность в органах власти. И это также трактуется как вытеснение кумыков".
В качестве вступления хочется привести высказывание довольно известного государственного деятеля Петра Аркадьевича Столыпина: "Народ, не имеющий национального самосознания, есть почва, на которой произрастают другие народы". Многим из нас эти слова должны быть знакомы. К слову, высказываний, подобных этому, достаточно много. Это наверняка объясняется тем, что этот вопрос очень актуален для всех, в том числе и для нас.
Прежде всего, обязуюсь предупредить, что некоторым читателям эти слова покажутся в каком-то роде националистическими. Но заверяю, здесь нет ни одного намека на пропаганду межэтнической вражды или неприязни. Как многим из вас известно, кумыки это один из, скажем так, основных народов Дагестана. У большинства людей Дагестан ассоциируется прежде всего с пятью его наиболее многочисленными коренными (подчеркиваю!) этносами: аварцами, даргинцами, кумыками, лезгинами и лакцами. Также многим из вас наверняка известно то, что, из числа этих 5-и, кумыки это несколько обособленный этнос в силу своих отличий в языке, культуре, происхождении, ареале проживания и многих других значительных и незначительных факторах. Из этого следует, что у остальных народов друг с другом гораздо больше общего, чем с кумыками. Это не хорошо и не плохо, это факты. Почему мы зацикливаемся на том, что нас различает, а не на том, что нас объединяет — спросите вы. Вот мы и подошли к главной сути вопроса. Дело в том, что, несмотря на упорное унифицирование всех наций Дагестана в одно "целое и неделимое", дагестанцы все равно остаются прежде всего аварцами, лакцами, лезгинами, табасаранцами и т.д. Т.е. национальное самосознание этих народов берет верх над всеобщей дагестанской унификацией. А каков же уровень национального самосознания у кумыков? Увы, он очень неутешительный. За все время существования Дагестана как республики советская историография очень хорошо поработала над нашим национальным самосознанием, как впрочем и над самосознанием других народов. Но почему же, спрашивается, окружающие нас народы могли сохранить свое самосознание, а мы нет? Неужели оно так мало значит для нас, неужели наша история для нас так незначительна? Возможно в этом нет нашей вины, ведь кумыки были еще и тюркоязычным, а стало быть, опальным этносом. Таким народам приходилось вдвойне тяжелее.
Политика СССР в отношении национального вопроса тоже всем должна быть известна. Наши родители, дедушки и бабушки могут быть для этого живым подтверждением. В СССР ведь фактически не было национальностей, не было украинцев, узбеков, армян, белорусов, казахов, а был единый советский народ, был человек советской национальности. Изучение своих корней и своей истории было преступлением.
Но период Советского Союза закончился более 20-ти лет назад. А в Дагестане тем временем ничего не изменилось. Сегодня Дагестан олицетворяет собой миниатюрный СССР с той же самой национальной политикой. Нет национальностей, есть единый дагестанский народ, есть человек дагестанской национальности. Изучение своей истории здесь (как и во времена Советского Союза) чревато обвинениями в национализме, в частности, для кумыка это чревато ярлыком под названием "пантюркист".
Нет ничего удивительного в том, что многие дагестанцы ратуют за единый и неделимый дагестанский народ. Но давайте представим, что это повлечет за собой. Вернемся снова к 5-и основным нациям Дагестана. Что потеряют, например, аварцы и лакцы, даргинцы и лезгины в случае того, что они станут единым народом (хоть это и утопия)? Ведь эти народы так или иначе родственны между собой, имеют общее происхождение, имеют, можно сказать, общую культуру и одного корня язык. Конечно, они различаются, в противном случае они бы не делились. Но будет ли для них это объединение так сильно чревато, как будет чревато для нас? Ведь у нас есть свой язык, который мы можем потерять и который уже постепенно теряем. У нас есть своя неповторимая культура, богатая история, быт. И это все мы можем потерять. И мы уже практически это потеряли. Существует ли кумыкский народ сейчас? Юридически да, существует. Но фактически, кумыки сегодня — это не кумыки, а дагестанцы, говорящие на кумыкском языке. А кумыков, позиционирующих себя в первую очередь кумыками, ничтожно мало. Наше национальное самосознание на нуле, каким оно было во времена СССР и таким же остается сейчас.
Дагестанизм как таковой — это зло. И в первую очередь — для нас. Вся идеология дагестанизма направлена на размывание нац. самоопределения народа, на постепенное уничтожение его самобытности. Попытка превратить нас в часть "единого дагестанского народа" есть ни что иное как попытка растворить нас как этнос в плавильном котле и сделать из нас новую нацию с новой историей и новой культурой. Мы не должны быть против добрососедских отношений с другими дагестанцами, но мы всегда должны помнить, что мы отдельный народ со славной историей.
(о бедах кумыкского народа)
Усыпленная песнями лауреата Ленинской премии аварца Расула Гамзатова и упоенная относительно неплохим и недорогим кизлярским коньяком, Россия лишь недавно смогла заметить, что нравы в Дагестане почти не изменились по сравнению с сюжетом великого фильма «Белое солнце пустыни», снимавшегося в окрестностях Махачкалы.
Как и много лет назад прав оказывается тот, кто стреляет первым.
Нелюбопытная чиновничья Москва не желает омрачать свою жизнь разбирательством, почему в Дагестане ни на неделю не умолкают выстрелы и взрывы, и каким образом дотационную республику в Совете Федерации может представлять дагестанский миллиардер Керимов в компании с сенатором Магомедовым от Смоленской области.
На улицах Москвы и в «коридорах власти» горцы ведут себя, как в родном ауле.
И если даже в Москве их неспособны заставить вести себя прилично никакие «силовики» — смешно и думать, что успокоение Кавказа может оказаться по силам свеженазначенному начальнику ГУВД по свежесозданному федеральному округу. Хотя бы и в ранге заместителя шефа МВД РФ.
А между прочим, помимо аварцев в Дагестане живет еще много других народов, очень сильно не удовлетворенных своей жизнью, но побаивающихся самостоятельности – совсем как дамы из гарема бандита Абдуллы опасались сложности жизни с персональным мужем..
Кавказским «князьям» мало того, что Россия многие десятилетия без всякой выгоды для себя практически полностью содержит «республики», являющиеся, по сути, феодальными княжествами. Им для самоутверждения принципиально важно еще и ощущать себя «богоизбранным народом». Для столь упоительных ощущений необходимо иметь под рукой «народ второго сорта».
Еще лучше — несколько народов.
Самыми многочисленными в республике аварцы стали не благодаря какому-то чуду природы.
Просто их соплеменник товарищ А. Даниялов, возглавлявший Дагестан с 1948 по 1967 годы, при очередной переписи своей волей объявил аварцами два десятка вполне самостоятельных народностей, вовсе не мечтавших об оказанной им «чести». И уже почти полвека жертвы чиновничьего беспредела безуспешно пытаются объяснить Москве, что никогда не были и не будут аварцами.
Граф Карл Нессельроде, всемогущий канцлер Российской империи во царствие Николая 1го, однажды хлебнул кисловатого кахетинского вина и потом именовал «кахетинцами» всех без исключения обитателей Кавказа.
«Графья» советского и постсоветского периодов на свой лад продолжили традицию графа Карлуши …
В конце 50х годов чеченцев вернули из казахстанской ссылки и Дагестан вынужден был возвращать назад аварцев и даргинцев, получивших земли в Чечне «за хорошее поведение», партийный руководитель республики Даниялов предпочел отдать вынужденным скитальцам земли кумыков. А когда мирные земледельцы потеснились, чтобы помочь людям, попавшим в беду не по своей воле — их доброту сочли за готовность смириться с любым произволом.
И хамят по сей день во все возрастающих масштабах.
В 1997 году, когда бывший первый секретарь обкома КПСС аварец Муху Алиев, еще только председательствовал в Народном собрании Дагестана, в Хасавюрте, населенном в основном кумыками, к власти «чудесным образом» пришел аварец С. Умаханов, с благословения и под опекой Алиева резко активизировавший переселение аварцев с гор на равнину вокруг Хасавюрта.
Упиваясь своей безнаказанностью, Алиев в 2004 году даже попытался дополнением в Федеральный закон №131 передать всю Кумыкскую равнину в административное подчинениие горным районам.
Мол, «эти тюрки не дозрели до того, чтобы сами собой управлять». Слава Богу, что тогда в Москве нашлись здравомыслящие люди, не давшие беспределу стать уж совсем беспредельным!
Но традиция аварских «князей», едва заняв высокую должность, одаривать своих «вассалов» кусками земли на Кумыкской Равнине, никуда не делась. А принимает год от года все более непристойные очертания.
Москва не желает замечать происходящего: «Русские терпят?! Ну, и вы потерпите! В конце концов, даже император Всероссийский когда-то отчаялся утихомирить горцев и возникшее в 1915 году в Турции «Общество защиты тюркских народов России» внесло заметный вклад в исчезновение с карты мира крупнейшей на планете империи»
Едва аварец Муху Алиев стал президентом республики, как сразу резко активизировались гонения властей Махачкалы на кумыков.
Вернув себе абсолютную власть в республике, Алиев продолжил, как когда-то «при Советах», активнейшим образом изгонять их из органов местного самоуправления и попросту душить коммерческие структуры, возглавляемые представителями «народов второго сорта».
Молодого высокопрофессионального министра сельского хозяйства Умалата Насрутдинова заменил горец, уже давно пребывавший на пенсии и известный только тем, что с замечательной регулярностью проваливал абсолютно все, что ему имели неосторожность доверить.
Следом за этим единственным кумыком в высшем эшелоне власти из министерств и ведомств республики выдавили всех представителей второго по численности народа Дагестана. (Нельзя же всерьез воспринимать махинации с «неожиданным бурным ростом численности аварцев»!). Когда кумык Насрутдинов предлагал руководству республики объединить несколько карликовых горных районов и сэкономить на чиновничьих зарплатах – это объявляли «подрывом авторитета власти».
Но когда в Москве застрелили кумыка Алимсолтана Алхаматова и вместо него главой администрации Хасавюртовского района стал аварец Умаханов, быстро очистивший от кумыков все властные структуры района — Муху Алиев благословил его идею «укрупнения» подвластной соплеменнику аварцу территории за счет нескольких крупных равнинных районов, пока еще населенных кумыками.
«Пока»!
Потому что за годы президентства господина-товарища Алиева с 90 процентов Кумыкской равнины вытеснили ее коренных обитателей.
Эту ничем не спровоцированную агрессию можно объяснить лишь комплексом исторической неполноценности.
С некоторых пор у «отцов республики» в Махачкале вызывает аллергию напоминание о фактах, известных любому школьнику.
Первым секретарем дагестанского подпольного обкома ВКП(б) в разгар Гражданской войны был кумык Уллубий Буйнакский, расстрелянный деникинцами в 1919 году.
Первым председателем Совнаркома республики был кумык Джемалутдин Коркмасов.
В годы Великой Отечественной войны героями Советского Союза в одном лишь Хасавюртовском районе стали четыре кумыка.
Когда весь город торжественно отмечал 90летие Абдулхакима Исмаилова, водрузившего над рейхстагом в Берлине Знамя Победы — президент Алиев не счел нужным преодолеть дистанцию в 70 километров и поздравить заслуженного ветерана.
430 тысяч кумыков уже не первое десятилетие просят Москву избавить их от когда-то навязанного им свыше «братского соседства» с аварцами и восстановить когда-то существовавшую национально-территориальную автономию, независимую от Дагестана.
Собственные национально-территориальные образования в России имеют и 67 тысяч алтайцев и 16 тысяч чукчей, а 156 тысяч лакцев все в том же Дагестане имеют целых четыре национальных района.
Но кумыков из их национальных центров Хасавюрта, Кизилюрта, Буйнакска уже практически выгнали за счет целенаправленного переселения горцев.
Ни в одном из десяти городов Дагестана нет ни одного кумыка – главы администрации, начальника ГОВД, председателя суда, прокурора.
Еще в «советские» времена под предлогом «формирования новой небывалой общности людей» кумыкский язык изгнали из школ, закрыли газеты и радиопередачи на кумыкском языке, сняли все вывески, выполненные на нем.
Но самое главное – у кумыков не осталось ни пашен, ни пастбищ, необходимых, чтобы обеспечить своим семьям хотя бы прожиточный минимум.
А перед глазами у запуганного и униженного народа вдохновляющий пример Чечни, захлебывающейся от многомиллиардных бюджетных вливаний. Чечня сохранила за собой все казачьи земли, отнятые при Дудаеве у русских. Многонациональная до «перестройки», она сегодня стала мононациональным монолитом, где чеченцы и ингуши составляют более 96 процентов населения.
Для боевиков, даже тех, у кого «руки по локоть в русской крови», объявляются регулярные амнистии. Чеченские уголовники с территории России этапируются на историческую родину, где совершенное ими в России воспринимается чаще всего, как «героизм».
В результате терроризм расползся по всему Кавказу, не оставив уже ни одной «не горячей» точки и не дает спать Москве.
Уважаемые старики-кумыки уже с неимоверным трудом сдерживают горячую молодежь от порывов «нагнуть Кремль по примеру чеченцев».
И поневоле начинаешь гадать – кому так выгоден все раздуваемый на Кавказе пожар?!
Кавказская мафия заняла в России то место, которое когда-то занимала «татаро-монгольская мафия» и «прибалтийская немецкая мафия», каждая в свой черед хорошо порезвившиеся на Руси.
Не составляет большого секрета бизнес, делаемый в Москве всеми мало-мальски заметными кавказцами. Не тайна и то, какой из российских политиков кому именно обеспечивает «крышу».
Если бы Кавказ всерьез хотели утихомирить – достаточно было бы послать группы захвата по двум десяткам адресов.
А потом к джентльменам, собранным в чистом и светлом хорошо охраняемом помещении посреди Москвы вышел бы уполномоченный для беседы с ними господин. И очень вежливо предупредил бы – или в течение недели ваши родичи начнут себя прилично вести – или через восемь дней можете забыть про свою недвижимость и банковские вклады по обе стороны государственной границы России.
Мгновенно в горных ущельях воцарилась бы атмосфера пансиона благородных девиц!
Именно так и поступили американцы, после атаки самолетов-смертников на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке замахнувшиеся на самое святое – на капиталы саудовских шейхов, лежащие в банках Америки. Капиталы, заработанные, а не высосанные из страны пребывания.
Когда выяснили, что в команде смертников, 15 из 19 были саудовцы – мгновенно были арестованы счета «благотворительных фондов», через которые террористы финансировали свои операции. А затем американский суд удовлетворил иск 900 родичей погибших под обломками в Нью-Йорке к саудовским «фондам» и к трем членам королевской семьи, включая министра обороны еще недавно «дружественной» страны.
Осман Аджиев
ОД «ТЕНГЛИК»
Проживающие южнее Махачкалы кумыки, согласно исследованию Р. М. Магомедова, являлись в массе своей потомками даргинцев, подвергшихся языковой ассимиляции: «Просто часть потомков древних даргинцев под влиянием исторических обстоятельств восприняла кипчакский язык» .
Известный этнограф Б. Г. Алиев показывает, что до колонизации Терском-Сулакского междуречья разными группами населения при Султан-Махмуде на рубеже ХVI-XVII вв. в междуречье Терека и Сулака уже существовало оседлое дагестаноязычное население. По его мнению, исходя из указания, что кумыки оформились как народность на местной основе и что до проникновения в Дагестан тюркского языка это население разговаривало на одном из дагестанских языков, в данном случае это было авароязычное население. То есть вплоть до конца ХVI в. основным населением междуречья Терека и Сулака являлись аварцы или, как выразился Б. Г. Алиев, «авароязычные народы, так же как в Салатавии, где, по мнению А. И. Исламмагомедова, аварские селения являлись более древнего заселения, а не ХVI-XVII вв.». Подтверждают это мнение и сведения А. М. Буцковского от 1812 г., согласно которым аварцы «до прибытия кумыков в сию Кумыкскую область уже на сих местах сидели» .
Запустение равнины
Причем если здесь тюркизация местного аварского населения и сложение кумыкского народа происходили в ХVII-XIX вв., то южнее это происходило раньше. Однако вместе с тем невозможно согласиться с утверждениями о том, что тюркизация населения дагестанской равнины началась чуть ли не с начала н. э. Исторические источники полностью отвергают такую возможность, более того, в результате многократных нашествий различных иноземных армий вся она была опустошена. Особенно ожесточенные сражения происходили на дагестанской равнине в середине ХIII в. Нашествия различных отрядов монголов, а особенно война 1262-1267 гг. между двумя их державами - Золотой Ордой, имевшей столицу на Волге, и занявшими в основном современный Иран Хулагуидами - происходили на территории дагестанской равнины и предгорья. За пять лет войны эту территорию многократно пересекли многотысячные конные армии воюющих сторон, которые одинаково враждебно были настроены к местному населению. В феврале 1263 г. на Тереке произошло крупнейшее сражение, Дербент несколько раз переходил из рук в руки. Все это, как показывает А. Е, Криштопа, сказалось на жизни городского и сельского населения плоскости и предгорий Северо-Восточного Кавказа. Население этой части Дагестана «практически исчезло (было истреблено или бежало) - такой вывод в наибольшей степени согласуется с полным отсутствием упоминания о нем в источниках» . В дагестанском историческом сочинении, описывающем события, происшедшие в Кайтаге в Х-ХV вв., говорится, что дагестанская равнина от реки Сулак до Каякентского района была лишена населения («Между рекой Куйсу и рекой Хамри место было пустое»).
Итак, во второй половине ХIII века вся территория компактного проживания кумыков была полностью опустошена и здесь вообще не осталось населения. Уже хотя бы этот факт не позволяет нам говорить о том, что кумыкское население сложилось на равнине Дагестана ранее ХIV в. В то же время источники исключают возможность его бегства на территорию Аварии - Сарира, поскольку в местных исторических сочинениях относительно исламизации данного региона говорится, что «нет в Аварии ни одного коренного мусульманина» . То есть все мусульмане в Аварии - это принявшие ислам местные жители.
После постепенного угасания монгольского влияния, в конце ХIII-ХV вв. дагестанская равнина на всем протяжении от реки Самур до современного поселка Тарки входила в состав Кайтагского уцмийства, а наиболее позднее упоминание о контроле Кайтагом окрестностей Тарки относится к 1466 г.
В ХV в. Газикумухское шамхальство заметно усиливается и начинает экспансию на равнину и предгорья Дагестана. К самому концу ХV относится взятие под контроль газикумухским правителем Шуринской котловины (окрестности Буйнакска), для контроля над которой он в 1500 г. поселил здесь несколько десятков семей аварцев из села Аргвани. Они первоначально были заселены на территории нынешнего Кафыр-Кумуха, однако в дальнейшем за храбрость, проявленную ими в борьбе с аварскими нуцалами, получили возможность избрать себе для поселения другое место. Чуть позже они переселились на левашинское плато и основали селение Кутиша. По всей видимости, аргванинские аварцы переселились из Шуринской котловины частично, о чем говорят русские архивные данные 1868 г. Согласно этим данным, в селении Капчугай на севере Шуринской котловины находились чанки, по всей видимости, родственники аварских нуцалов («дом Нуцала происходит от Аргуанских чанков»). Они проживали в Капчугае отдельным кварталом «Аргвани-кутан» и имели своих подвластных в количестве 17 семей от общего количества 107 домов. Им также принадлежали кутаны Иманлы-кутан и Какум-кутан.
На рубеже ХV-ХVI вв. за контроль над равниной и предгорьями начали активно бороться Газикумухское шамхальство и Аварское нуцальство. В борьбе за Шуринскую котловину победили шамхалы, в чем им помогли семьи кровников из села Аргвани, вынужденных покинуть родное селение из-за конфликта с родственниками нуцалов и активно помогавших шамхалам за предоставление им убежища. Именно их помощь и основание двух форпостов в Кафыр-Кумухе и Капчугае помогли удержать контроль над Шурой. В то же время Левашинское плато и даже акушинские земли оказались под контролем аварских нуцалов, которые также основали несколько опорных пунктов на плато. Именно эта борьба стала причиной постепенного заселения опустевших было земель в ХV-XVI вв. усилиями аварских и газикумухских правителей. Основной целью последних было закрепление тех или иных территорий за собой путем заселения туда лояльных себе групп населения. Кайтагское уцмийство, несмотря на контроль за равниной Дагестана, по тем или иным причинам не смогло организовать заселение опустевших земель - даже в Дербенте, который никогда не был полностью обезлюден, в первой половине ХV в. имелось всего лишь 3 тысячи человек, т. е. не больше чем в обычном крупном дагестанском селении. Если же говорить о Тарки, то сведения биографов Тимура говорят о нем в конце ХIV в. как о «местности Тарки», а не как о населенном пункте. То есть к началу ХV в. вся дагестанская равнина от Дербента до Сулака, начиная с ХIII в., была полностью лишена населения.
Об этом же говорится и в письменном источнике 1860 г., в котором ногайцы описывают историю их переселения в Дагестан: «В те времена, когда наши предки, то есть мы, дагестанские ногайцы, поселились в северной стороне этих Дагестанских гор, в 844 (1440-1441) году на нижней стороне Дороги Хромого Тимура (Аксак-Темирнин йолы) и Шахского Окопа (Шахсенгер) не было ни одного человека» . В документе говорится о запустении земель ниже «Дороги хромого Тимура», которая пролегала от селения Чиркей к Алмаку (далее на юг, в сторону Анди), а также Шахсенгера, который локализуется в районе села Башлыкент Каякентского района. В данном случае указываются два ориентира, расположенных в предгорье (где расположены аварские и даргинские населенные пункты), ниже которых не было населения - то есть равнина была в запустении.
В документе указывается география расселения ногайцев по Дагестану после 1440-х годов, показывая, кто из ногайских мурз и влиятельных людей со своим окружением занял те или иные места. В Капчугае осел представитель ногайского племени уйсюнь - Амет-батыр, сын Айсула. Представители племени уйсюнь заняли также местности Ярыйкай-казма и Отай-сюрген на севере Хасавюртовского района, вокруг села Казмааул. По данным конца ХIХ в., среди кумыкского населения Северного Дагестана было довольно много потомков ногайцев из этого племени «уйсюн» . Манас и Айса-тюбе (рядом с селом Каранайаул Карабудахкентского района) занял Кулай, сын Айса. «Таргу», т. е. Тарки, занял Таргул-агай - герой ногайской исторической песни «Эр-Таргыл» . «Тирен-айры», т. е. местность Тарнаир на окраине современной Махачкалы, занял Мёсейке-агай. Представители ногайского племени казанкулак жили в местностях Казанкулак-тала, Чекбулай, Бакас, Геме-тюбе, Ирысбаммат-тюбе, Акман-Как, Абыз-белки, Ушкат. В основном это территория современного Бабаюртовского района. В том же районе располагались Канбулат-авуз (проживал Карабаш-Канбулат - ХVII в.), Туган-арка (Туган-мирза), речка Шувал (сын Орака - Казий; его отец умер в 1548 г.). В Чубар-арке (кутан Халимбекаула) и в Уче (Аграханский полуостров) жили представители другого ногайского племени - кипчак.
Эти местности расположены от современного города Избербаша до реки Терек и включают в себя Бабюртовский, Кумторкалинский, север Хасавюртовского, Карабудахкентский районы, равнину Буйнакского, а также окрестности Махачкалы. Вся эта бывшая пустой территория к концу ХV в. оказалась занята стойбищами ногайцев.
Согласно вышеуказанному ногайскому источнику от 1860 г. «затем то ли из Газикумуха, то ли из Хайдака пришел некто по имени Шамхал и путем насилия основал поселение в Кафыркумуке. Некоторое время он проживал там. Затем один из его сыновей пришел в Таргу и основал там поселение» . Данные процессы источник датирует временем правления ногайцами братьями Карасаем и Казием - сыновьями Урака (умер в 1548 г.) - брата хана Мамая (умер в 1549 г.). Казий Ураков считался вассалом крымского хана и упоминается в русских источниках 1550-60-х гг.
Русские источники ХIХ в. также свидетельствуют, что Казий и Карасай, опасаясь крымских татар, откочевали в ХVI в. «со своими улусами с Волги на Терек, заняли оба берега этой реки и протянулись до Каспийского моря» . Сведения, собранные в ХIХ в. представителем местной русской администрации, говорят о том, что известный хан Мамай вместе со своим племянником Ораком захватил Крымское ханство в свои руки и тотчас приступил к переселению части населения ханства в малолюдные тогда степи у подошвы Кавказских гор: «В число переселенцев попали и наши ногайцы, которые первоначально перекочевали со своими стадами на плоскость нынешней Чечни, причем глава племени или орды Бора-хан основал свой юрт на реке Сунже, вблизи впадения ее в Терек. Место это, благодатное в климатическом и почвенном отношениях, оказалось, однако, для ногайцев весьма неприветливым в другом отношении. С запада их теснили воинственные племена черкесов; с юга, как коршуны, налетали на них буйные чеченцы. (У чеченцев тоже сохранилось предание о столкновении с ногайцами лет 500 тому назад, в пределах нынешней Малой Чечни. Ногайцы, по этому преданию, в большой массе встретились с чеченцами в широком ложе реки Аргуна. Произошло побоище, в котором трусливые кипчакцы, естественно, понесли страшное поражение (Чечня и чеченцы. Берже. Тифлис, 1860).) Это вынудило их двинуться далее на восток и, перекочевывая с места на место, сесть наконец там, откуда идти было некуда, т. е. на полосе земли, за которой уже начинается Каспийское море» . Таким образом, письменные источники и предания говорят о переселении около 500 лет назад к берегам Каспия ногайцев с Волги и Крыма (в обоих регионах ногайцы живут и сейчас) и занятии их стойбищами опустевшей равнины - Северного Дагестана.
В этом же ключе звучит заключение сотрудника администрации Терской области, специалиста по этнографии и культуре населения этого региона Н. П. Тульчинского: «Это пространство со времени последнего передвижения народов из Средней Азии (эпоха монгольских наступательных движений на Европу) было занято ногайцами, племенем, родственным монголам-татарам. С распадением могущества Золотой Орды, в XV в. начинаются выселения горских народов на плоскость, и к этому времени относит¬ся основание шамхальства Тарковского с резиденцией Тарки (нынешний г. Петровск). После покорения Казани и Астрахани русское правительство занимает устье реки Те¬рек, а потом овладевает всей плоскостью по обеим сторо¬нам реки Сулак, где ставит крепости; затем опять отодвигается к Тереку. С удалением русских к Тереку разные выходцы из гор Чечни, Дагестана, Салатавии, шамхаль¬ства Тарковского и из стран Крыма, Персии и России вме¬сте с небольшими обществами гуэнов, тюменов и бураганов, обитавших в предгорьях по правой стороне реки Сулак, селятся по левой стороне этой реки, в ущельях северного склона лесистых гор и образуют нынешний народ кумык¬ский.
Слабые числом, первые поселенцы первоначально, опасаясь своих соседей-ногайцев и их воинственных князь¬ков, держатся около гор, не смея удаляться вглубь плоско¬сти; потом, с увеличением народонаселения, с развитием воинственного духа у поселенцев и с исчезновением ногай¬ских князьков, кумыки переносят свои поселения дальше от гор на плоскость, оттесняя ногайцев к низовьям рек Сулак, Терек и Аграханскому заливу, образуя, таким обра¬зом, три общества: Андреевское, Аксайское и Костековское.
В таком виде, совершая поход в Персию, застает кумы¬ков и ногайцев Петр I. Аксайское и Костековское обще¬ства добровольно подчиняются Петру, а Андреевское обще¬ство с богатым торговым городом Эндрей оказывает сопро¬тивление, и Петр покоряет его силой оружия.
Таким образом, еще задолго до Петра Великого мы ви¬дим на Кумыкской плоскости две народности: ногайскую, родственницу монголо-татаров, занимавшую и поныне за¬нимающую земли, прилегающие к рекам Терек и Сулак и Аграханскому заливу, и кумыкскую народность, образо-вавшуюся из ассимилировавшихся между собой предста¬вителей разных кавказских племен. Сплотившись в одно целое с одной общей мусульманской религией, племя кумыков усвоило одни обычаи и один язык - татарский» .
Заселение Тарки из Гази-Кумуха
К 1623 г. относится одно из ранних указаний о том, что название политического центра Кумух (Гази-Кумух) распространилось на всех жителей шамхальства - живущих как на прикаспийской равнине, так и в пределах современных лакских районов. По сообщению московского купца Федота Котова: «В Тарках живут кумыки, они подчиняются шаху. Илдырхан родом кумык, брат горского князя Салтанмута. Тарки стоят под горою, в версте от моря. В горах над Тарками живут также кумыки, которые имеют своего князя и никому другому не подчиняются. От Тарков до шахского города Дербента три дня вьючного пути ровным местом между горами и морем. А между Тарками и Дербентом живут лезгины, у них свой князь, которого называют усминским» . Здесь интересно то, что население к югу от Тарки названо «лезгинами», хотя здесь уже имелось тюркоязычное население, только из-за того, что оно входило в состав Кайтагского уцмийства. В то же время все жители единого в прошлом шамхальства названы «кумыками» - как лакцы, так и, собственно, тюркоязычное население (кумыки в современном понимании этого слова). И в этом случае принцип обозначения населения тем или иным этнонимом зависит от политической, а не этнической ситуации в конкретных населенных пунктах или землях. Таким образом, название «кумухи» - «кумыки» прежде означало жителей Кумухского шамхальства, а позже закрепилось за кумыками.
Процесс тюркизации и закрепления этнонима «кумык» («кумук») за населением Тарки, видимо, еще не был окончательно закреплен. Адам Олеарий, побывавший в 1630-х гг. на Кавказе, пишет о населении Тарки следующее: «Здешние дагестанцы, равно как и бойнаки и живущие более к северу люди, именуются кайтаками. За Тарку в горах, к западу, находятся еще другие, которые зовутся кумуки или казикумуки, каждое из этих племен имеет особых своих государей» . Любопытно, что жителей Тарки он называет кайтагцами, а к западу от них, на территории Буйнакского района, размещает «кумуков» (от названия центра - Кумух или Кафыр-Кумух), которых отличает от «казикумуков» (центр - Гази-Кумух).
Первое упоминание о населенном пункте Тарки, контролируемом шамхалом, относится к 1560 г., когда русские войска под началом И. С. Черемисинова сожгли его и вернулись на Терек. Стратегическое положение Тарки обуславливало его расширение и увеличение количества жителей, и к 1589 г. данные из посольского архива называют его городом шамхала («город шевкалской началной Тарки»). Однако, как видно из обстоятельного описания грузинского посла Кирилла, на начало ХVII в. Тарки представлял собой по существу сезонное поселение газикумухских шамхалов. Столицей шамхальства Тарки стал только с рубежа 1630-40-х гг., но и в 1640-х гг. из-за нападений кайтагского уцмия, эндирейских князей и русских воевод населению приходилось периодически уходить в горы.
В 1604 г. постоянное население его составляло 20 или 30 дворов, которые там «живут не съезжая; и без людей в Тарках не бывает», а в период сельскохозяйственных работ здесь накапливалось до 300 «дворов чорных», т. е. семей подвластных шамхалу. «Шевкал и дети его живут болши в Казы-Кумыкех в горах», там же проживали «воинские люди», которые приезжали в Тарки во время сбора урожая с полей для обеспечения безопасности сельхозработ, «а устроя хлеб, съезжают опять к шевкалу в горы», т. е. Гази-Кумух. Это подтверждает наш тезис о том, что основное население Тарки составляли жители Гази-Кумуха, т. е. лакцы, и, возможно, служившие при дворе шамхала аварцы и даргинцы. В 1598 г. в Тарки имелся гарнизон шамхала из 50 конных воинов под началом Сурхая. Постоянное население Тарки состояло из 20-30 дворов, которые, вероятно, были представлены ногайцами, переселившимися сюда в конце ХV-ХVI вв., и руководителем которых эпос и предания, зафиксированные в ХIХ в., называют Таргул-агая. Остальные 270-280 дворов составляли жители Гази-Кумуха, главным образом лакцы. В результате мигрировавшие между равниной и горами кумухцы постепенно начали оседать в Тарки на постоянной основе и принимали язык ногайского населения, которое здесь жило постоянно. Языковой тюркизации, вероятно, способствовала разноязычность придворного населения шамхала, состоявшего традиционно не только из лакцев. Особенно это касалось военной дружины, среди которой было много аварцев из приграничных с лакцами районов Рисор, Тленсерух, Мукратль, Карах и Андалал. Тем более старинный аварский эпос свидетельствует о проживании в Азайни/Тарки горской молодежи, служившей при дворе шамхала.
Кафыр-Кумух и Кази-Кумух
Согласно исследованию Т. М. Айтберова, основание селения Кафыр-Кумух произошло не позднее 1553-54 г., а инициатива эта принадлежала шамхалу Андию, который в 1598 г. упоминается в качестве правителя Кафыр-Кумуха («сын шамхала Андия»), имевшего в своем распоряжении 150 конных воинов. Умер Андий в глубокой старости, в 1621 или 1623 г. Касаясь датировки основания Кафыр-Кумуха, Т. М. Айтберов исходит из обнаруженной самой старой надмогильной плиты 1553-54 г., принадлежавшей какому-то богатому лицу. Однако в данном случае нельзя упускать из виду то, что в местности, где возник позднее Кафыр-Кумух, еще в 1500 г., осели несколько десятков семей аварцев из села Аргвани, которые в основном затем переселились на левашинское плато. Данное захоронение могло принадлежать и одному из этих аргванинцев, которые в качестве привилегированного сословия осели также и в Капчугае. Переселение же самого шамхала Андия в Кафыр-Кумух произошло, по всей видимости, во второй половине ХVI в. Интересно, что, по данным Е. И. Козубского, свое название населенный пункт получил в 1578 г. В это же время, согласно преданиям, было основано Эрпелинское владение, интересы основателей которого столкнулись с шамхалом, который имел резиденцию в Кафыр-Кумухе. Переселенцами из Кафыр-Кумуха было образовано и близлежащее селение Халимбек-аул. Само название Кафыр-Кумух, так же как и название народа «кумыки», исследователи производят от названия центра Газикумухского шамхальства, население которого было известно как «газикумухи» или «кумухи» (в тюркских языках - «къазикъумукъ» и «къумукъ»). Эти исследователи, в т. ч. и В. Ф. Минорский («имя кумык - то же, что и горское Гумик/Кумух, ввиду того, что правители этих тюрков (по происхождению кипчаков), носившие титул шамхал, вышли из Гази-Кумуха»), считали, что этноним «кумык - кумух» является коренным дагестанским топонимом, связанным с эпохой Средневековья. Итак, в результате смешения тюркоязычного (ногайцы) и дагестаноязычного (аварцы, лакцы, даргинцы) населения в Шуринской котловине в ХVI в. было положено начало возникновению народа, получившего название «къумукъ» (на русском «кумык»).
В 1590-х гг. было основано, судя по всему, селение Темир-Хан-Шура, ставшее потом Буйнакском. По данным русских властей, в 1598 г. управляющим селением «Шурани» был «шамхалов уздень Темир-Хан», который имел в своем распоряжении лишь 10 конных воинов. Малочисленность дружины Темирхана, управлявшего Шурой, позволяет предположить, что он являлся основателем данного селения, построенного в местности Шура, а позднее получившего название Темир-Хан-Шура по имени его основателя. Вероятнее всего, население Темир-Хан-Шуры к концу ХVI в. составляли не более 10 хозяйств, переселенных из Гази-Кумуха и окрестностей.
Процесс сложения кумыкского народа можно проиллюстрировать на примере села Капчугай - одного из самых древних кумыкских селений. Беки села в 1860-х гг. изложили следующую версию истории возникновения селения. Первооснователем селения являлся сын шамхала Сурхая (правил в 1589-1614 гг.) от узденки Келемет. Он на выделенной отцом территории основал селение Капчугай, куда поселил из Тарки своих родственников и посторонних лиц из разных селений, которые обязались отбывать ему повинности. Жители же Капчугая объясняли, что они жили на этой территории еще до прибытия Келемета и имели своего бека - Ахмедхана Айсула, который умер без наследника. Учитывая вышеизложенные материалы, логично предположить, что поселившийся во второй половине ХV в. (?) в Капчугае представитель ногайского племени уйсюнь Амет-батыр, сын Айсула, и указанный здесь Ахмедхан Айсул - один и тот же человек, а до прибытия сюда Келемета со своим окружением здесь уже около 100 лет жило ногайское племя уйсюнь. Позднее сюда прибыли лакцы во главе с Келеметом и аварцы из Аргвани, в результате смещения которых с ногайцами образовалось кумыкское население Капчугай. Согласно исследованиям ХIХ в., «к представителям фамилии Усун или Уйсюн они (ногайцы - прим. Ш. Х.) относят также многие кумыкские фамилии, отделившиеся от своих сородичей в давно минувшие времена» .
Население другого древнего кумыкского селения, Кафыр-Кумух, почему-то даже в 1780-х годах не считалось тюркоязычным. Якоб Рейнегс пишет об Кафыр-Кумухе следующее: «К западу от Чингутая и Казанища находится во владении Дишсиз-Магомета провинция, которая удержала прежнее свое имя Гази-Кумук, да и город, в коем князья имеют свое жилище, также Кумуком называется. Дворов в нем щитается не более как 400… Язык в Кумуке совсем особливой, он никакого сходства с татарским не имеет, однако ж и от аланского весьма отличен. Кажется, будто народ сей, которой называется именем своей провинции, столько же верен пребыл начальному своему языку, сколько и в храбрости своей был неподражаем» . Известно, что первоначально на территории нынешнего Кафыр-Кумуха были заселены аварцы из села Аргвани, значительная часть которых потом переселилась на левашинское плато. Не исключено, что аварский язык сохранялся в Кафыр-Кумухе (наряду с кумыкским) долгое время, что и послужило основанием для заявления о том, что язык его жителей «никакого сходства с татарским не имеет». Впрочем, аварцы и сейчас составляют значительную часть населения Кафыр-Кумуха, но они в большинстве своем - относительно недавние переселенцы с гор.
Численность и территориальное распространение кумыков довольно быстро стали расти за счет миграции сюда горцев, охватив пределы равнинной части Газикумухского шамхальства, позднее из-за переноса столицы в Тарки ставшего называться Тарковским.
Переселявшиеся аварцы, лакцы и даргинцы вскоре становились тюркоязычными, что обеспечивалось более ранним прибытием в эти края ногайского населения, ставшего тем этническим элементом, который обеспечил «выплавку» из горского населения нового тюркоязычного народа, ставшего известным как кумыки. В конце ХIХ в. известный исследователь Н. Семенов пишет о том же: «Тарко-ногайцы и теперь живут в соседстве с нашими аксаевскими и костековскими ногайцами, на берегах Сулака, и, по всей вероятности, положили собою основание образованию на западном берегу Каспийского моря целого государства под именем шамхальства Тарковского» .
