Кто построил карфаген. Карфаген - история древнего государства кратко

Карфаген — финикийское, или пуническое, государство со столицей в одноименном городе, существовавшее в древности на севере Африки, на территории современного Туниса. Карфаген основан в 814 году до н. э. колонистами из финикийского города Тир. Согласно преданию, Карфаген основала царица Элисса (Дидона), которая бежала из Тира после того, как ее брат Пигмалион, царь Тира, убил ее мужа Сихея, чтобы завладеть его богатством. На протяжении всей истории Карфагена жители города славились деловой хваткой.

Расположение
Карфаген был основан на мысе с входами к морю на севере и юге. Расположение города сделало его лидером морской торговли Средиземноморья. Все суда, пересекающие море, неизбежно проходили между Сицилией и побережьем Туниса. Протяженность массивных городских стен составляла 37 километров, а высота в некоторых местах достигала 12 метров. Большинство стен было расположено на берегу, что делало город неприступным со стороны моря. Город имел огромное кладбище, культовые места, рынки, муниципалитет, башни, и театр. Он был разделен на четыре одинаковых жилых области. Примерно в середине города стояла высокая цитадель, которая называлась Бирса. Это был один из самых больших городов в эллинистические времена.

История
Карфаген был основан выходцами из финикийского города Тира в конце IX века до н. э. Согласно легенде, город основала вдова финикийского царя по имени Дидона. Она пообещала местному племени заплатить драгоценный камень за кусок земли, ограниченный шкурой быка, но при условии, что выбор места останется за ней. После того, как сделка была заключена, колонисты выбрали удобное место для города, окольцевав его узкими ремнями, сделанными из одной бычьей шкуры. По сообщениям Геродота, Юстина и Овидия, вскоре после основания города отношения между Карфагеном и местным населением испортились. Вождь племени макситан Гиарб под угрозой войны потребовал руку царицы Дидоны, но та предпочла браку смерть. Война, тем не менее, началась и была не в пользу карфагенян. По Овидию, Гиарб даже захватил город и удерживал его в течение нескольких лет. Судя по предметам, найденным во время археологических раскопок, в начале своей истории торговые связи соединяли Карфаген с метрополией, а также Кипром и Египтом. В VIII веке до н. э. положение в Средиземноморье сильно изменилось. Финикия была захвачена Ассирией, и многочисленные колонии стали независимыми. Ассирийское владычество вызвало массовый отток населения из древних финикийских городов в колонии. Вероятно, население Карфагена пополнилось беженцами до такой степени, что Карфаген смог сам образовывать колонии. Первой карфагенской колонией в западном Средиземноморье стал Эбесс на Питиусских островах. На рубеже VII и VI вв. до н. э. началась греческая колонизация. С целью противостояния продвижению греков финикийские колонии начали объединяться в государства. На Сицилии — Панорм, Солуент, Мотия в 580 году до н. э. успешно противостояли грекам. В Испании союз городов, возглавляемый Гадесом, боролся с Тартессом. Но основой единого финикийского государства на западе стал союз Карфагена и Утики. Выгодное географическое положение позволило Карфагену стать крупнейшим городом западного Средиземноморья (население достигало 700000 человек), объединить вокруг себя остальные финикийские колонии в Северной Африке и Испании и вести обширные завоевания и колонизацию.
Карфаген до начала Пунических войн
В VI веке греки основали колонию Массалия и заключили союз с Тартессом. Первоначально пунийцы терпели поражения, но Магон I провел реформу армии, был заключен союз с этрусками и в 537 году до н. э. в битве у Алалии греки были разбиты. Вскоре был уничтожен Тартесс и присоединены все финикийские города Испании. Основным источником благосостояния была торговля — карфагенские купцы торговали в Египте, Италии, Испании, в Черном и Красном морях — и сельское хозяйство, базирующееся на широком использовании рабского труда. Существовала регламентация торговли — Карфаген стремился монополизировать товарооборот; с этой целью все подданные были обязаны торговать только при посредничестве карфагенских купцов. Во время греко-персидских войн Карфаген был в союзе с Персией, совместно с этрусками была проведена попытка полного захвата Сицилии. Но после поражения в битве при Гимере (480 год до н. э.) от коалиции греческих городов-государств борьба была приостановлена на несколько десятилетий. Основным противником пунийцев были Сиракузы, война продолжалась с промежутками почти сто лет (394—306 годы до н. э.) и закончилась почти полным завоеванием Сицилии пунийцами.
В III веке до н. э. интересы Карфагена вошли в конфликт с усилившейся Римской республикой. Отношения стали ухудшаться. Впервые это проявилось на заключительном этапе войны Рима с Тарентом. Наконец в 264 году до н. э. началась Первая пуническая война. Она велась главным образом в Сицилии и на море. Римляне захватили Сицилию, но тут сказалось почти полное отсутствие у Рима флота. Лишь к 260 году до н. э. римляне создали флот и, использовав абордажную тактику, одержали морскую победу у мыса Милы. В 256 году до н. э. римляне перенесли боевые действия в Африку, разбив флот, а затем и сухопутную армию карфагенян. Но консул Аттилий Регул не использовал полученное преимущество, и через год пунийская армия под командованием спартанского наемника Ксантиппа нанесла римлянам полное поражение. Лишь в 251 году до н. э. в битве у Панормы (Сицилия) римляне одержали большую победу, захватив 120 слонов. Через два года карфагеняне одержали большую морскую победу и наступило затишье.
Гамилькар Барка
В 247 году до н. э. главнокомандующим Карфагена стал Гамилькар Барка, благодаря его выдающимся способностям успех в Сицилии стал склоняться в сторону пунийцев, но в 241 году до н. э. Рим, собравшись с силами, смог выставить новый флот и армию. Карфаген уже не мог им противостоять и после поражения был вынужден заключить мир, уступив Сицилию Риму, и заплатить контрибуцию в 3200 талантов в течение 10 лет. После поражения Гамилькар подал в отставку, власть перешла к его политическим противникам, которых возглавлял Ганнон.
Явная неспособность аристократического правительства к эффективному управлению привела к усилению демократической оппозиции, возглавляемой Гамилькаром. Народное собрание наделило его полномочиями главнокомандующего. В 236 году до н. э., покорив все африканское побережье, он перенес боевые действия в Испанию. 9 лет воевал он там, пока не пал в битве. После его смерти главнокомандующим армия выбрала его зятя Гасдрубала. За 16 лет большая часть Испании была завоевана и прочно привязана к метрополии. Серебряные рудники доставляли очень большие доходы, в боях была создана сильная армия. В целом Карфаген стал намного сильнее, чем он был даже до потери Сицилии.
Ганнибал Барка
После смерти Гасдрубала армия выбрала Ганнибала — сына Гамилькара — главнокомандующим. Всех своих детей — Магона, Гасдрубала и Ганнибала — Гамилькар воспитывал в духе ненависти к Риму, поэтому, получив контроль над армией, Ганнибал начал искать повод для войны. В 218 году до н. э. он захватил Сагунт — испанский город и союзник Рима — война началась. Неожиданно для врага Ганнибал провёл свою армию в обход через Альпы на территорию Италии. Там он одержал ряд побед — при Тицине, Требии и Тразименском озере. В Риме назначили диктатора, но в 216 году до н. э. у города Канны Ганнибал нанес римлянам сокрушительное поражение, следствием которого был переход на сторону Карфагена значительной части Италии, и второго по значению города — Капуи. С гибелью брата Ганнибала — Гасдрубала, который вел ему значительные подкрепления, — положение Карфагена очень сильно осложнилось.
Походы Ганнибала
Вскоре Рим перенес боевые действия в Африку. Заключив союз с царем нумидийцев Массиниссой, Сципион нанес пунийцам ряд поражений. Ганнибала вызвали на родину. В 202 году до н. э. в битве у Замы, командуя плохо обученным войском, он потерпел поражение, и карфагеняне решили заключить мир. По его условиям они были вынуждены отдать Риму Испанию и все острова, содержать только 10 боевых кораблей и выплатить 10 000 талантов контрибуции. Кроме того, они не имели права воевать с кем-либо без разрешения Рима. После окончания войны враждебно настроенные по отношению Ганнибалу Ганнон, Гисгон и Гасдрубал Гэд — главы аристократических партий попытались добиться осуждения Ганнибала, но, поддержанный населением, он сумел удержать власть. В 196 году до н. э. Рим победил в войне Македонию, которая была союзницей Карфагена.
Падение Карфагена
Даже проиграв две войны, Карфаген сумел быстро оправиться и вскоре вновь стал одним из богатейших городов. В Риме уже давно торговля стала существенной отраслью экономики, конкуренция Карфагена мешала ее развитию. Большое беспокойство вызывало также его быстрое восстановление. Царь нумидийцев Массинисса постоянно нападал на карфагенские владения; поняв, что Рим всегда поддерживает противников Карфагена, он перешел к прямым захватам. Все жалобы карфагенян игнорировались и решались в пользу Нумидии. Наконец пунийцы были вынуждены дать ему прямой военный отпор. Рим незамедлительно предъявил претензии в связи с началом боевых действий без разрешения. К Карфагену прибыла римская армия. Испуганные карфагеняне просили мира, консул Луций Цензорин потребовал отдать все оружие, затем потребовал, чтобы Карфаген был разрушен и чтобы новый город был основан вдали от моря. Попросив месяц на обдумывание, пунийцы приготовились к войне. Так началась III пуническая война. Город был укреплен, поэтому захватить его удалось только через 3 года трудной осады и тяжелых боевых действий. Карфаген был полностью разрушен, из 500 000 населения 50 000 были взяты в плен и стали рабами. Литература Карфагена была уничтожена, за исключением трактата о сельском хозяйстве, написанного Магоном. На территории Карфагена была создана римская провинция, управлявшаяся наместником из Утики.

Легендарное богатство Карфагена
Построенный на основании, которое заложили еще предки-финикийцы, Карфаген создал свою торговую сеть и развил ее до небывалых размеров. Свою монополию на торговлю Карфаген поддерживал посредством мощного флота и наемного войска. Карфагенские купцы постоянно искали новые рынки. Приблизительно в 480 году до н. э. мореплаватель Гимилькон высадился в британском Корнуолле, богатом оловом. А через 30 лет Ганнон, выходец из влиятельной карфагенской семьи, возглавил экспедицию из 60 кораблей, на которых было 30000 мужчин и женщин. Людей высаживали в разных частях побережья, чтобы они основывали новые колонии. Предприимчивость и деловая хватка помогли Карфагену стать, по общему признанию, богатейшим городом древнего мира. «В начале III века до н. э. благодаря технологиям, флоту и торговле... город выдвинулся на передовые позиции »,— говорится в книге «Карфаген». Греческий историк Аппиан писал о карфагенянах: «Могущество их в военном отношении стало равным эллинскому, по богатству же находилось на втором месте после персидского ».

Области и города
Земледельческие районы в материковой Африке - область обитания собственно карфагенян - приблизительно соответствуют территории современного Туниса, хотя под власть города попадали и другие земли. Здесь были и настоящие финикийские колонии - Утика, Лептис, Гадрумет и др. Сведения об отношениях Карфагена с этими городами и некоторыми финикийскими поселениями в Африке или где-либо еще скудны. Города тунисского побережья проявили независимость в своей политике лишь в 149 до н.э., когда стало очевидно, что Рим намерен уничтожить Карфаген. Некоторые из них покорились Риму. В целом Карфаген сумел избрать политическую линию, к которой присоединились остальные финикийские города как в Африке, так и по другую сторону Средиземного моря. Карфагенская держава была обширна. В Африке ее самый восточный город находился более чем в 300 км к востоку от Эи. Между ним и Атлантическим океаном обнаружены руины ряда древних финикийских и карфагенских городов. Около 500 до н.э. или немногим позже мореплаватель Ганнон возглавил экспедицию, основавшую несколько колоний на атлантическом побережье Африки. Он рискнул проникнуть далеко на юг и оставил описание горилл, тамтамов и прочих редко упоминаемых древними авторами африканских достопримечательностей. Колонии и фактории по большей части располагались на расстоянии примерно одного дня плавания друг от друга. Обычно они находились на островах вблизи берега, на мысах, в устьях рек или тех местах материковой части страны, откуда было легко добраться до моря. В состав державы входили Мальта и два соседних с ней острова. Карфаген веками вел борьбу с сицилийскими греками, под его властью находились Лилибей и другие надежно укрепленные порты на западе Сицилии, а также, в различные периоды, и другие области на территории острова. Постепенно Карфаген установил контроль и над плодородными районами Сардинии, между тем как жители горных районов острова оставались непокоренными. Иноземным купцам доступ на остров был запрещен. В начале 5 в. до н.э. карфагеняне начали осваивать Корсику. Карфагенские колонии и торговые поселения существовали и на южном побережье Испании, тогда как на восточном берегу закрепились греки. Со времени прибытия сюда в 237 до н.э. Гамилькара Барки и до похода Ганнибала в Италию были достигнуты большие успехи в подчинении внутренних областей Испании.

Система правления
Карфагену принадлежали плодородные земли в глубине материка, он имел выгодное географическое положение, которое благоприятствовало торговле, а кроме того позволяло контролировать воды между Африкой и Сицилией, не позволяя чужим кораблям заплывать дальше на запад.
По сравнению со многими знаменитыми городами древности, пунический Карфаген не столь богат находками, поскольку в 146 до н.э. римляне методично разрушили город, а в римском Карфагене, основанном на том же месте в 44 до н.э., велось интенсивное строительство. Карфаген был обнесен мощными стенами протяженностью ок. 30 км. Численность населения в нем неизвестна. Очень сильно была укреплена цитадель. В городе имелись базарная площадь, здание совета, суд и храмы. В квартале, называвшемся Мегара, было множество огородов, фруктовых садов и извилистых каналов. Корабли входили в торговую гавань через узкий проход. Для погрузки и разгрузки на берег можно было вытащить одновременно до 220 судов. За торговой гаванью располагались военная гавань и арсенал. По своему государственному устройству Карфаген был олигархией. Несмотря на то, что на родине, в Финикии, власть принадлежала царям. Древние авторы, по большей части восхищавшиеся устройством Карфагена, сравнивали его с государственным строем Спарты и Рима. Власть здесь принадлежала сенату, который ведал финансами, внешней политикой, объявлением войны и мира, а также осуществлял общее ведение войны. Исполнительная власть была возложена на двух выборных магистратов-суффетов. Очевидно, это были сенаторы, и обязанности их были исключительно гражданскими, не предполагавшими контроль за войском. Вместе с командующими армией они избирались народным собранием. Такие же должности учреждались в городах, находившихся под властью Карфагена. Хотя многие аристократы владели огромными сельскохозяйственными угодьями, обладание землей не являлось единственным основанием для достижения высокого социального положения. Вполне почтенным занятием считалась торговля, и к полученному таким способом богатству относились с уважением.

Религия Карфагена
Карфагеняне, как и другие средиземноморские народы, представляли вселенную разделенной на три мира, расположенных один над другим. Возможно, это тот же мировой змей, которого угаритяне называли Латану, а древние евреи - Левиафаном. Земля мыслилась лежащей между двумя океанами. Солнце, встающее из восточного океана, обойдя землю, погружалось в западный океан, считавшийся морем мрака и обиталищем мертвых. Души умерших могли попадать туда на кораблях или верхом на дельфинах. Небо было местом пребывания карфагенских богов.Так как карфагеняне были переселенцами из финикийского города Тира, они почитали богов Ханаана, но далеко не всех. Да и ханаанские боги на новой почве изменяли свой облик, вбирая черты местных богов.

Первое место среди карфагенских божеств занимала богиня-дева Таннит, известная с V в. до н. э. по религиозной формуле пунических надписей как "Таннит перед Баалом". По значимости она соответствовала великим богиням Угарита - Ашере, Астарте и Анат, но не совпадала с ними по функциям и во многом превосходила их, что видно хотя бы по ее полному имени. Символами Таннит были полумесяц, голубь и треугольник с поперечиной - как бы схематическое изображение женского тела. Один из главных богов карфагенян - Баал-Хаммон, оказавшийся в тени Таннит, - сохранил некоторые черты своего предшественника Балу: Баал тоже был покровителем земледелия, "хлебоносцем", и изображался с колосьями в левой руке. Отождествленный с греческим Кроносом, этрусским Сатре и римским Сатурном, Баал-Хаммон принадлежал к старшему поколению богов; именно ему приносили многочисленные человеческие жертвы. Не менее почитаемым богом в Карфагене был Решеф, известный уже ханаанеям во II тыс до н. э., но не входивший тогда в число главных богов. Само имя Решеф означает "пламя", "искра", а атрибутом бога был лук, что давало грекам основание отождествлять его с Аполлоном, хотя на самом деле он был скорее всего богом грозы и небесного света, как греческий Зевс, этрусский Тин и римский Юпитер. Наряду с богами карфагеняне почитали героев. Известны алтари братьев Филенов, прославившихся подвигами в борьбе с местным населением или с эллинами. Богам и героям поклонялись как под открытым небом, близ посвященных им алтарей, так и в храмах, находившихся в ведении жрецов. Разрешалось совмещение жреческих и светских должностей. Жречество каждого храма составляло коллегию, во главе которой стоял главный жрец, принадлежавший к высшим слоям аристократии. Основная масса храмового персонала состояла из рядовых жрецов и жриц, должности которых тоже считались почетными. Среди служителей были также гадатели, музыканты, священные брадобреи, писцы и рабы, занимавшие более высокое положение, чем рабы частные и государственные. Особое значение в культе придавалось жертвоприношениям, сопровождавшимся обычно театрализованными представлениями. В жертву приносили часть урожая, животных и людей. Человеческие жертвоприношения известны многим древним религиям, но если у эллинов, этрусков, римлян они не носили постоянного характера, то в Карфагене человеческие жертвы приносились ежегодно - без них не обходился ни один крупный религиозный праздник. Наиболее распространены были жертвоприношения новорожденных детей. Карфагеняне брали в качестве заложников самых высокопоставленных граждан, карфагенские боги требовали себе в жертву прежде всего детей знати. И уберечь от этой участи своего ребенка был не в силах никто из выдающихся политиков и военачальников. Со временем жажда крови у карфагенских богов возрастала: детей приносили им в жертву все чаще и на все новых территориях, входивших в состав Карфагенской державы.

Торговая политика
Карфагеняне преуспевали в торговле. Карфаген вполне можно назвать торговым государством, так как в своей политике он руководствовался коммерческими соображениями. Многие его колонии и торговые поселения несомненно основывались в целях расширения торговли. Известно о некоторых предпринятых карфагенскими правителями экспедициях, причиной которых также явилось стремление к более широким торговым связям. В договоре, заключенном Карфагеном в 508 до н.э. с Римской республикой, только что возникшей после изгнания из Рима этрусских царей, предусматривалось, что римским кораблям нельзя заплывать в западную часть моря, но они могут пользоваться гаванью Карфагена. В случае вынужденной высадки где-либо еще на пунической территории они просили официальной защиты у властей и после починки судна и пополнения запасов продовольствия немедленно отплывали. Карфаген соглашался признать границы Рима и уважать его народ, а также его союзников. Карфагеняне заключали соглашения и в случае необходимости шли на уступки. Прибегали они и к силе, чтобы не допускать соперников в воды западного Средиземноморья, которые рассматривали как свою вотчину, за исключением побережья Галлии и примыкающих к ней берегов Испании и Италии. Они вели также борьбу с пиратством. Карфаген, не проявлял должного внимания к чеканке монеты. Судя по всему, собственной монеты здесь не было вплоть до 4 в. до н.э., когда были выпущены серебряные монеты, которые, если считать сохранившиеся экземпляры типичными, значительно различались по весу и качеству. Возможно, карфагеняне предпочитали пользоваться надежной серебряной монетой Афин и других государств, а большинство сделок совершали путем прямого товарообмена.

Сельское хозяйство
Карфагеняне были искусными земледельцами. Из зерновых культур важнейшими были пшеница и ячмень. На продажу производилось среднего качество вино. Фрагменты же керамической тары, найденные при археологических раскопках в Карфагене, свидетельствуют, что вина более высокого качества карфагеняне ввозили из Греции или с острова Родос. Карфагеняне славились своим пристрастием к вину, были приняты специальные законы против пьянства. В Северной Африке производилось в большом количестве оливковое масло, хотя и невысокого качества. Здесь произрастали инжир, гранат, миндаль, финиковая пальма, а у древних авторов имеются упоминания о таких овощах, как капуста, горох и артишоки. В Карфагене разводили лошадей, мулов, коров, овец и коз. Нумидийцы, жившие западнее, на территории современного Алжира, предпочитали породистых лошадей и славились как наездники. Большая часть африканских владений Карфагена была поделена между зажиточными карфагенянами, в крупных имениях которых хозяйство велось на научной основе. После падения Карфагена римский сенат, желая привлечь состоятельных людей к восстановлению производства на некоторых его землях, распорядился перевести это руководство на латинский язык. В качестве арендаторов, или издольщиков, работали местные жители - берберы, а иногда группы рабов под руководством надсмотрщиков.

Ремесло
Карфагенские ремесленники специализировались на производстве дешевых изделий, по большей части воспроизводивших египетские, финикийские и греческие образцы и предназначавшихся для сбыта в западном Средиземноморье, где Карфаген захватил все рынки. Производство предметов роскоши - например, яркой пурпурной краски, широко известной под названием “тирский пурпур”, - известно в более поздний период, когда Северной Африкой владели римляне, но можно считать, что оно существовало и до падения Карфагена. В Марокко и на острове Джерба, в наилучших местах для добывания мурекса, были основаны постоянные поселения. В соответствии с восточными традициями государство являлось рабовладельцем, применявшим рабский труд в арсеналах, на судоверфях или в строительстве.
Некоторые пунические мастера были очень искусны, особенно в плотницком деле и работах по металлу. Карфагенский плотник мог использовать для работы кедровую древесину, свойства которой знали с давних времен мастера Древней Финикии, работавшие с ливанским кедром. Вследствие постоянной потребности в кораблях как плотники, так и работники по металлу неизменно отличались высоким уровнем мастерства. Самым крупным из ремесленных производств было изготовление керамических изделий. Обнаружены остатки мастерских и гончарных печей, заполненных изделиями, которые предназначались для обжига. Каждое пуническое поселение в Африке производило керамические изделия, которые находят повсеместно в областях, входивших в сферу Карфагена, - на Мальте, Сицилии, Сардинии и в Испании.

Недалеко от города Тунис находится Карфаген – город, который был основан финикийцами где-то в 814 году до нашей эры. В те времена на тунисском побережье было образовано несколько колоний-факторий для осуществления меновой торговли с местным населением.

К 5 веку до нашей эры эти поселения превратились в одну большую морскую державу, которую назвали Карфаген, в 3 веке до нашей эры это государство стало мощным противником Риму. Вражда между двумя державами превратилась в три войны, которые потрясли древний мир.

Карфаген и его наемная армия, боевые слоны и полководцы наводил ужас на жителей Рима, для многих людей сегодня слово «Карфаген» вызывает ассоциацию с фразой: «Карфаген должен быть разрушен». Это выражение в древности использовал в конце своего выступления сенатор Рима, Катон-старший.

Последняя война между странами завершилась разгромом Карфагена, было это в 146 году до нашей эры. От державы не осталось ничего, римляне постарались рассыпать на руинах 400 повозок соли, чтобы даже местная земля была бесплодной еще много лет.

На протяжении 19-20 веков и по сей день продолжаются раскопки руин древнего города, сегодня посетить эти места может каждый, кто приезжает в Тунис, однако осмотреть все и сразу не удается почти никому, ведь на одной части ведутся работы, часть имеет статус особого режима, остальное находится на огромной территории. Обойти всю площадь за один день нереально, поэтому туристам лучше выбрать самые значимые объекты и изучить их, или приехать сюда несколько раз.

Среди всего великолепия, которое еще можно изучить, особо хочется отметить руины терм Антонина – одного из самых крупных курортов древней эпохи. Эти бани уступают по размеру только термам Траяна в Риме. Также заслуживает внимания римский амфитеатр, где одновременно могло разместиться до 50 000 человек, а также акведук.

Также совсем не далеко от Туниса, в его пригороде расположен Национальный музей Бардо - одно из самых больших хранилищ древних ценностей. Такое количество уникальных экспонатов вы больше нигде не встретите.

Существовавшей в тех местах 2500 лет назад.

Древний Карфаген – это руины римских строений, поднявшихся над Картагой в пуническую или финикийскую эпоху.

"Карфаген был в свое время богатейшим городом мира. Сельское хозяйство, лежавшее в основе его благосостояния, почиталось занятием почетным .

Бурная история Карфагена – ныне чистого и зажиточного пригорода, расположенного в 20 километрах от Туниса – началась в 814 году до н.э. Царица Дидона или Элисса, преследуемая своим братом, правителем финикийского города Тира Пигмалионом, после продолжительных скитаний высадилась на северном побережье Туниса. Дидона попросила местного царя предоставить ей убежище, и разрешить построить дом. Царь ни за что не хотел давать согласие. Тогда Дидона попросила выделить ей столько земли, сколько сможет покрыть шкура быка. Царь был в хорошем расположении духа и обрадовался новому развлечению. Дидона приказала забить самого большого быка, а затем разрезала его шкуру на очень узкие полоски, и обнесла ими большую территорию. Согласно легенде об основании города, Дидона, которой разрешили занять столько земли, сколько покроет бычья шкура, завладела большим участком, разрезав шкуру на узкие ремни. Потому-то поставленная на этом месте цитадель носила название Бирса (что означает «шкура»).

Так, согласно легенде, был основан Карфаген.
ГЛАВА 1

ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО КАРФАГЕНА

1.1 ДРЕВНИЙ КАРФАГЕН.

Карфаген (что означает по-финикийски «новый город») был основан в 814 г. до н. э. колонистами из финикийского города Тир . Римляне называли его Carthago, греки – Кархедон.

После падения финикийского влияния в Западном Средиземноморье Карфаген переподчиняет себе бывшие финикийские колонии. К III веку до н. э. он становится крупнейшим государством на западе Средиземного моря, подчинив Южную Испанию, Северную Африку, Сицилию, Сардинию, Корсику.

Город был окружен 34-километровой лентой стен толщиной в девять и высотой в пятнадцать метров. Внутри стен располагалось несколько сотен боевых слонов в загонах, склады фуража; стояли конюшни на четыре тысячи лошадей и казармы на 20 тысяч пехотинцев. Наш разум с трудом постигает, какие затраты энергии и человеческих жизней потребовались римлянам, чтобы сокрушить эти яростно защищаемые циклопические сооружения.

Расположенный на легко охраняемом полуострове с неограниченным запасом рыбы, древний Карфаген процветал, становясь одним из богатейших городов мира той поры. Однако богатство Карфагена не давало покоя давним конкурентам города. И Рим дождался своего часа – в 146 году до н.э. после более чем столетних боевых действий, Рим разрушил город .

В IV до н. э. город Карфаген сильно расширился и стал заселяться торговцами, ремесленниками и землевладельцами. Около Бирсы возник обширный жилой район Мегары, застроенный многоэтажными домами. Карфаген сложился как крупное рабовладельческое государство, владевшее множеством колоний. Беспощадная эксплуатация порабощенных народов и работорговля обеспечили огромный приток богатств. В древнеримских анналах карфагенян называют пунами и характеризуют их как жестоких и коварных врагов, не знающих пощады к побежденным. Как военно-торговая и рабовладельческая держава Карфаген постоянно нуждался во флоте и армии. У Карфагена имелись первоклассный флот и армия, которые держали в безусловном повиновении подвластные Карфагену народы. Армия комплектовалась из числа иностранцев-наемников. Из кажд ой народности формировали особый род войск. Например, из ливийцев составлялась пехота, из нумидийцев – конница. Жители Балеарских островов поставляли в карфагенскую армию отряды пращников – метателей камней. Разноплеменная, разноязычная карфагенская армия управлялась местными вождями, которыми командовали карфагенские военачальники и офицеры. Пунийцы-карфагеняне не несли рядовой военной службы. В карфагенской армии были постоянные части, вооруженные камнеметательными и таранными машинами для взятия крепостей. Особые части армии имели боевых слонов, которые использовались для прорыва вражеских рядов и истребления живой силы неприятеля во время боя.

Еще большее значение имел военно-морской флот. В мореплавании карфагеняне использовали вековой опыт финикийцев. Они первыми начали строить большие пятипалубные корабли – пентеры, без труда обгонявшие и уничтожашие в бою римские и греческие триремы и галеры. Флагманские корабли карфагенян были семипалубными и назывались гептерами.

Национальный музей Карфагена, расположенный на холме Бирса, где прежде размещалась крепость, представляет собой замечательное место для начала знакомтва с этими местами. В музее представлена обширная коллекция археологических находок – керамики, масляных ламп, утвари, мозаики – отражающих особенности быта карфагенян более тысячелетия тому назад.

В руинах Карфагена сохранились огромные резервуары. Группа таких резевуаров находится у пригорода Марса, и насчитывает более 25 емкостей. Другая группа расположена у пригорода Мальга. Здесь было не менее 40 емкостей. Неподалеку от них находятся руины большого акведука, подававшего воду в Карфаген с кряжа в горах Тунисского Атласа. Акведук имеет общую длину в 132 км. Вода подавалась самотеком, проходя несколько больших долин, где акведук имел высоту более 20 м. Этот акведук был заложен еще карфагенянами, перестроен в 136 г. н. э. римлянами (при императоре Адриане, 117 – 138 гг.). При императоре Септимии Севере (193 – 211 гг.) он снова был перестроен. Акведук разрушали и снова восстанавливали вандалы. Руины акведука до сих пор поражают своими грандиозными размерами. Это был самый длинный акведук в античные времена. Второй по длине акведук находится близ Рима.
На самом верху Карфагенской возвышенности, в районе поселка Сиди-бу-Саид, на значительном удалении от Бирсы находятся руины раннехристианских культовых зданий. Это – базилика Дамос-эль-Карита. Это было огромное строение: в длину около 65 м, а в ширину – не менее 45 м. В базилике было девять нефов. Центральный неф имел ширину пролета 13 м. Южнее этого нефа находилась апсида басилики. Четыре колонны указывают на когда-то стоявший здесь иконостас.

Памятников пунической эпохи в Карфагене осталось только два - руины храмов Танит и Баал–Хаммона да кладбище жертв богини Танит (каждая семья, в том числе и королевская, приносила в жертву младенца).

Тиннит (Танит) - богиня странная. Неизвестно, как появился ее культ. Тиннит отождествляли с Астартой, богиней плодородия и любви в Сирии, Финикии и Палестине ; в эллинистическое время - с матерью богов Юноной, с Афродитой Уранией или Артемидой.

Она - девственница и в то же время супруга; "око и лик" верховного божества, Баал-Хаммона, богиня луны, неба, плодородия, покровительница деторождения.

При этом, Тиннит не блещет женской красотой и статью. Древний скульптор изобразил ее приземистой женщиной с головой льва; позднее "великую матерь" представляли крылатой женщиной с лунным диском в руках. На различных изображениях Тиннит окружают монструозные существа: крылатые быки, летающие с задранными хоботами слоны, рыбы с человечьими головами, многоногие змеи.

Современный Тунис, на территории которого некогда располагался Карфаген - это небольшое процветающее средиземноморское государство, которое не без основания называют "cамой европейской страной Северной Африки".
1.2 ГОРОД И ДЕРЖАВА

Карфагену принадлежали плодородные земли в глубине материка, он имел выгодное географическое положение, которое благоприятствовало торговле, а кроме того позволяло контролировать воды между Африкой и Сицилией, не позволяя чужим кораблям заплывать дальше на запад.

По сравнению со многими знаменитыми городами древности, пунический (от лат. punicus или poenicus – финикийский) Карфаген не столь богат находками, поскольку в 146 г до н.э. римляне методично разрушили город, а в римском Карфагене, основанном на том же месте в 44 до н.э., велось интенсивное строительство. Г ород Карфаген был обнесен мощными стенами протяженностью ок. 30 км. Численность населения в нем неизвестна. Очень сильно была укреплена цитадель. В городе имелись базарная площадь, здание совета, суд и храмы. В квартале, называвшемся Мегара, было множество огородов, фруктовых садов и извилистых каналов. Корабли входили в торговую гавань через узкий проход. Для погрузки и разгрузки на берег можно было вытащить одновременно до 220 судов (древние корабли следовало по возможности держать на суше). За торговой гаванью располагались военная гавань и арсенал.

Области и города. Земледельческие районы в материковой Африке – область обитания собственно карфагенян – приблизительно соответствуют территории современного Туниса, хотя под власть города попадали и другие земли. Когда древние авторы говорят о многочисленных городах, бывших во владении Карфагена, они несомненно подразумевают обычные деревни. Однако имелись здесь и настоящие финикийские колонии – Утика, Лептис, Гадрумет и др. Города тунисского побережья проявили независимость в своей политике лишь в 149 до н.э., когда стало очевидно, что Рим намерен уничтожить Карфаген. Некоторые из них покорились тогда Риму. В целом Карфаген сумел (вероятно, после 500 до н.э.) избрать политическую линию, к которой присоединились остальные финикийские города как в Африке, так и по другую сторону Средиземного моря.

Карфагенская держава была весьма обширна. В Африке ее самый восточный город находился более чем в 300 км к востоку от Эи (совр. Триполи). Между ним и Атлантическим океаном обнаружены руины ряда древних финикийских и карфагенских городов. Около 500 до н.э. или немногим позже мореплаватель Ганнон возглавил экспедицию, основавшую несколько колоний на атлантическом побережье Африки. Он рискнул проникнуть далеко на юг и оставил описание горилл, тамтамов и прочих редко упоминаемых древними авторами африканских достопримечательностей.

Колонии и фактории по большей части располагались на расстоянии примерно одного дня плавания друг от друга. Обычно они находились на островах вблизи берега, на мысах, в устьях рек или тех местах материковой части страны, откуда было легко добраться до моря. Например, Лептис, находившийся неподалеку от современного Триполи, в римскую эпоху служил конечным приморским пунктом великого караванного пути из внутренних областей, откуда купцы везли рабов и золотой песок. Эта торговля началась, вероятно, на ранних этапах истории Карфагена.

В состав державы входили Мальта и два соседних с ней острова. Карфаген веками вел борьбу с сицилийскими греками, под его властью находились Лилибей и другие надежно укрепленные порты на западе Сицилии, а также, в различные периоды, и другие области на территории острова (бывало так, что в его руках находилась едва не вся Сицилия, кроме Сиракуз). Постепенно Карфаген установил контроль и над плодородными районами Сардинии, между тем как жители горных районов острова оставались непокоренными. Иноземным купцам доступ на остров был запрещен. В начале 5 в. до н.э. карфагеняне начали осваивать Корсику. Карфагенские колонии и торговые поселения существовали и на южном побережье Испании, тогда как на восточном берегу закрепились греки.

По-видимому, при создании своей разбросанной по разным территориям державы Карфаген не ставил иных целей, кроме установления над ними контроля ради получения максимально возможной прибыли.

ГЛАВА
II

КАРФАГЕНСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

2.1Сельское хозяйство.

Карфагеняне были искусными земледельцами. Из зерновых культур важнейшими были пшеница и ячмень. Сколько-то зерна, вероятно, доставляли из Сицилии и Сардинии. На продажу производилось среднего качество вино. Фрагменты же керамической тары, найденные при археологических раскопках в Карфагене, свидетельствуют, что вина более высокого качества карфагеняне ввозили из Греции или с острова Родос. Карфагеняне славились своим чрезмерным пристрастием к вину, были приняты даже специальные законы против пьянства, например запрещавщие употребление вина воинами. Здесь произрастали инжир, гранат, миндаль, финиковая пальма . В Карфагене разводили лошадей, мулов, коров, овец и коз.

В отличие от республиканского Рима, в Карфагене мелкие земледельцы не образовывали костяк общества. Большая часть африканских владений Карфагена была поделена между зажиточными карфагенянами, в крупных имениях которых хозяйство велось на научной основе. Некий Магон, живший, вероятно, в 3 в. до н.э., написал руководство по ведению сельского хозяйства. После падения Карфагена римский сенат, желая привлечь состоятельных людей к восстановлению производства на некоторых его землях, распорядился перевести это руководство на латинский язык. Отрывки из сочинения, приведенные в римских источниках, свидетельствуют о том, что Магон использовал греческие руководства по земледелию, но пытался приспособить их к местным условиям. Он писал о крупных хозяйствах и касался всех сторон сельскохозяйственного производства. Вероятно, в качестве арендаторов, или издольщиков, работали местные жители – берберы, а иногда группы рабов под руководством надсмотрщиков. Упор делался главным образом на товарные культуры, растительное масло и вино, однако характер местности неизбежно предполагал специализацию: более холмистые районы отводились под фруктовые сады, виноградники или пастбища. Существовали и крестьянские хозяйства среднего размера.

Помимо домов, храмов и дворцов знати, в городе было множество мастерских: там обрабатывали железо, медь, свинец, бронзу и драгоценные металлы, ковали оружие, выделывали кожи, ткали и красили ткани, делали мебель , керамическую посуду, украшения из драгоценных камней, золота, слоновой кости и стекла.

Карфагенские ремесленники специализировались на производстве дешевых изделий, по большей части воспроизводивших египетские, финикийские и греческие образцы и предназначавшихся для сбыта в западном Средиземноморье, где Карфаген захватил все рынки. Производство предметов роскоши – например, яркой пурпурной краски, широко известной под названием «тирский пурпур», – известно в более поздний период, когда Северной Африкой владели римляне, но можно считать, что оно существовало и до падения Карфагена. Багрянку, морскую улитку, содержащую этот краситель, лучше всего было собирать осенью и зимой – в сезоны, не пригодные для мореплавания. В Марокко и на острове Джерба, в наилучших местах для добывания мурекса, были основаны постоянные поселения.

В соответствии с восточными традициями государство являлось рабовладельцем, применявшим рабский труд в арсеналах, на судоверфях или в строительстве. Археологи не обнаружили данных, которые бы свидетельствовали о наличии крупных частных ремесленных предприятий, чья продукция распространялась бы на закрытом для посторонних западном рынке, тогда как мелких мастерских отмчено немало. Часто очень трудно бывает отличить среди находок карфагенскую продукцию от предметов, импортированных из Финикии или Греции. Ремесленники успешно воспроизводили простые изделия, и, похоже, карфагеняне не слишком стремились делать что-либо, кроме копий.

Некоторые пунические мастера были очень искусны, особенно в плотницком деле и работах по металлу. Карфагенский плотник мог использовать для работы кедровую древесину, свойства которой знали с давних времен мастера Древней Финикии, работавшие с ливанским кедром. Вследствие постоянной потребности в кораблях как плотники, так и работники по металлу неизменно отличались высоким уровнем мастерства. Имеются свидетельства их умений в обработке железа и бронзы. Количество найденных при раскопках украшений невелико, но похоже, что этот народ не был склонен помещать дорогие предметы в гробницы, чтобы ублажать души усопших.

Самым крупным из ремесленных производств, по-видимому, было изготовление керамических изделий. Обнаружены остатки мастерских и гончарных печей, заполненных изделиями, которые предназначались для обжига. Каждое пуническое поселение в Африке производило керамические изделия, которые находят повсеместно в областях, входивших в сферу Карфагена, – на Мальте, Сицилии, Сардинии и в Испании. Карфагенскую керамику время от времени обнаруживают и на побережье Франции и Северной Италии – там, где господствующее положение в торговле занимали греки из Массалии (совр. Марсель) и где карфагенянам, вероятно, все же позволяли торговать.

Археологические находки рисуют картину стабильного производства простой керамики не только в самом Карфагене, но и во многих других пунических городах. Это чаши, вазы, блюда, кубки, пузатые кувшины разнообразного назначения, именуемые амфорами, кувшины для воды и светильники. Исследования показывают, что их производство существовало с глубокой древности вплоть до гибели Карфагена в 146 до н.э. Ранние изделия по большей части воспроизводили финикийские образцы, в свою очередь зачастую являвшиеся копиями египетских. Похоже, в 4 и 3 вв. до н.э. карфагеняне особо ценили греческие изделия, что проявилось в подражании греческой керамике и скульптуре и наличии большого количества греческой продукции этого периода в материалах из раскопок в Карфагене.
2.2 ТОРГОВАЯ ПОЛИТИКА

Карфагеняне особенно преуспевали в торговле. Карфаген вполне можно назвать торговым государством, так как в своей политике он в значительной степени руководствовался коммерческими соображениями. Многие его колонии и торговые поселения несомненно основывались в целях расширения торговли. Известно о некоторых предпринятых карфагенскими правителями экспедициях, причиной которых также явилось стремление к более широким торговым связям. В договоре, заключенном Карфагеном в 508 до н.э. с Римской республикой, только что возникшей после изгнания из Рима этрусских царей, предусматривалось, что римским кораблям нельзя заплывать в западную часть моря, но они могут пользоваться гаванью Карфагена. В случае вынужденной высадки где-либо еще на пунической территории они просили официальной защиты у властей и после починки судна и пополнения запасов продовольствия немедленно отплывали. Карфаген соглашался признать границы Рима и уважать его народ, а также его союзников.

Карфагеняне заключали соглашения и в случае необходимости шли на уступки. Прибегали они и к силе, чтобы не допускать соперников в воды западного Средиземноморья, которые рассматривали как свою вотчину, за исключением побережья Галлии и примыкающих к ней берегов Испании и Италии. Они вели также борьбу с пиратством. Власти содержали в хорошем состоянии сложные сооружения торговой гавани Карфагена, как и его военную гавань, которая, по-видимому, была открыта для кораблей иноземных судов, но заходили туда немногие мореплаватели.

Поразителен тот факт, что такое торговое государство, как Карфаген, не проявило должного внимания к чеканке монеты. Судя по всему, собственной монеты здесь не было вплоть до 4 в. до н.э., когда были выпущены серебряные монеты, которые, если считать сохранившиеся экземпляры типичными, значительно различались по весу и качеству. Возможно, карфагеняне предпочитали пользоваться надежной серебряной монетой Афин и других государств, а большинство сделок совершали путем прямого товарообмена.

Товары и торговые пути . Конкретные данные о предметах торговли Карфагена на удивление скудны, хотя свидетельства о его торговых интересах достаточно многочисленны. Типичным в ряду таких свидетельств является рассказ Геродота о том, как происходила торговля на западном побережье Африки. Карфагеняне высаживались на берег в определенном месте и раскладывали товары, после чего удалялись на свои суда. Тогда появлялись местные жители и клали рядом с товарами определенное количество золота. Если его было достаточно, карфагеняне забирали золото и уплывали. В противном случае они оставляли его нетронутым и возвращались на корабли, а туземцы приносили еще золота. Что это были за товары, в рассказе не упоминается.

По-видимому, карфагеняне привозили простую керамику для продажи или обмена в те западные регионы, где они являлись монополистами, а также торговали амулетами, украшениями, простой металлической утварью и незамысловатыми изделиями из стекла. Часть из них производилась в Карфагене, часть – в пунических колониях. Согласно ряду свидетельств, пунические торговцы предлагали туземцам Балеарских островов вино, женщин и одежду в обмен на рабов.

Можно полагать, что они занимались широкими закупками товаров в других ремесленных центрах – Египте, Финикии, Греции, Южной Италии – и перевозили их в те области, где пользовались монополией. Пунические торговцы славились в гаванях этих ремесленных центров. Находки некарфагенских изделий при археологических раскопках западных поселений наводят на мысль, что они были завезены туда на пунических кораблях.

Некоторые упоминания в римской литературе свидетельствуют, что карфагеняне завозили различные ценные товары в Италию, где высоко ценилась слоновая кость из Африки. Во времена империи для устройства игр из римской Северной Африки доставлялось огромное количество диких животных. Упоминаются также фиги и мед.

Считается, что карфагенские корабли плавали по Атлантическому океану за оловом из Корнуолла. Сами карфагеняне производили бронзу и, возможно, доставляли некоторое количество олова в другие места, где оно требовалось для аналогичного производства. Через свои колонии в Испании они стремились получить серебро и свинец, которые могли вымениваться на привозимые ими товары. Канаты для пунических военных судов делались из травы эспарто, произрастающей в Испании и Северной Африке. Важной статьей торговли, из-за высокой цены, был пурпурный краситель из багрянки. Во многих местностях торговцы приобретали шкуры диких животных, кожу и находили рынки для их сбыта.

Как и в более поздние времена, в порты Лептиса и Эи, а также лежавшей несколько западнее Гигтис, должно быть, прибывали караваны с юга. Они везли популярные в древности страусовые перья и яйца, служившие украшениями или чашами. В Карфагене на них малевали свирепые рожи и использовали, как говорят, в качестве масок для отпугивания демонов. С караванами привозили также слоновую кость и рабов. Но важнейшим грузом был золотой песок с Золотого Берега или из Гвинеи.

Некоторые из наилучших товаров карфагеняне ввозили для собственного употребления. Часть керамики, найденной в Карфагене, привезена из Греции или из Кампаньи на юге Италии, где ее производили приезжие греки. Найденные при раскопках Карфагена характерные ручки от родосских амфор показывают, что сюда завозили вино с Родоса. Удивительно, но качественной аттической керамики здесь не обнаруживается.

О культуре карфагенян в истории древнего Карфагена почти ничего не известно . Единственные дошедшие до нас пространные тексты на их языке содержатся в пьесе Плавта Пуниец , где один из персонажей, Ганнон, произносит монолог, по-видимому, на подлинном пуническом наречии, за которым тут же повторяет его значительную часть по-латински. Кроме того, по пьесе рассыпано немало реплик того же Ганнона, также с переводом на латинский. К сожалению, не понимавшие текста переписчики его исковеркали. Помимо этого, карфагенский язык известен лишь по географическим названиям, техническим терминам, именам собственным и отдельным словам, приведенным греческими и латинскими авторами. При интерпретации этих обрывков очень помогает сходство пунического языка с древнееврейским.

Собственных художественных традиций карфагеняне не имели. По-видимому, во всем, что может быть отнесено к сфере искусства , этот народ ограничивался копированием чужих идей и приемов. В керамике, украшениях и скульптуре они довольствовались подражанием, причем копировали иногда не лучшие образцы. Что касается литературы, нет данных о создании ими каких-либо других сочинений, помимо чисто практических – таких, как руководство по земледелию Магона, и одного или двух более мелких компилятивных текстов на греческом языке. Нам неизвестно о наличии в Карфагене чего-то такого, что можно было бы назвать «изящной словесностью».

В Карфагене имелось официальное жречество, храмы и свой религиозный календарь. Главными божествами были Ваал (Баал) – семитский бог, известный по Ветхому Завету, и богиня Танит (Тиннит), небесная царица. Вергилий в Энеиде называл Юнону богиней, благоволившей к карфагенянам, поскольку отождествлял ее с Танит. Для религии карфагенян характерны человеческие жертвоприношения, особенно широко практиковавшиеся в периоды бедствий. Главное в этой религии – вера в действенность культовой практики для общения с невидимым миром. В свете этого особенно удивительно, что в 4 и 3 вв. до н.э. карфагеняне активно приобщались к мистическому греческому культу Деметры и Персефоны; во всяком случае, материальные следы этого культа достаточно многочисленны.

2.4 СВЯЗИ С ДРУГИМИ НАРОДАМИ

Древнейшими соперниками карфагенян были финикийские колонии в Африке Утика и Гадрумет. Неясно, когда и как им пришлось подчиниться Карфагену: письменных свидетельств о каких-либо войнах не имеется.

Союз с этрусками . Этруски северной Италии являлись одновременно союзниками и торговыми соперниками Карфагена. Эти предприимчивые мореходы, торговцы и пираты господствовали в 6 в. до н.э. над значительной частью Италии. Основная область их расселения находилась непосредственно к северу от Рима. Они владели также Римом и землями к югу – вплоть до того рубежа, где приходили в столкновение с греками южной Италии. Заключив союз с этрусками, карфагеняне в 535 до н.э. одержали крупную морскую победу над фокейцами – греками, занявшими Корсику.

Этруски заняли Корсику и примерно на протяжении двух поколений удерживали остров. В 509 до н.э. римляне изгнали их из Рима и Лация. Вскоре после этого греки южной Италии, заручившись поддержкой сицилийских греков, усилили давление на этрусков и в 474 до н.э. покончили с их могуществом на море, нанеся им сокрушительное поражение близ Кум в Неаполитанском заливе. Карфагеняне двинулись на Корсику, уже имея плацдарм на Сардинии.

Борьба за Сицилию. Еще до крупного поражения этрусков Карфагену довелось померяться силами с сицилийскими греками. Пунические города на западе Сицилии, основанные во всяком случае не позднее Карфагена, были вынуждены подчиниться ему, подобно городам Африки. Возвышение двух могущественных греческих тиранов, Гелона в Сиракузах и Ферона в Акраганте явно предвещало карфагенянам, что греки предпримут на них мощное наступление, чтобы вытеснить из Сицилии, подобно тому, как это происходило с этрусками в южной Италии. Карфагеняне приняли вызов и на протяжении трех лет активно готовились к завоеванию всей восточной Сицилии. Они действовали сообща с персами, которые готовили вторжение в саму Грецию. Согласно поздней традиции (несомненно ошибочной), поражение персов при Саламине и столь же решающий разгром карфагенян в сухопутном сражении при Гимере в Сицилии произошли в 480 до н.э. в один и тот же день. Подтвердив худшие опасения карфагенян, Ферон и Гелон выставили неодолимые силы.

Прошло много времени, прежде чем карфагеняне вновь предприняли наступление на Сицилию. После того, как Сиракузы успешно отразили вторжение афинян (415–413 до н.э.), наголову их разгромив, они стремились подчинить другие греческие города на Сицилии. Тогда эти города стали обращаться за помощью к Карфагену, который не замедлил этим воспользоваться и направил на остров огромную армию. Карфагеняне были близки к тому, чтобы захватить всю восточную часть Сицилии. В этот момент к власти в Сиракузах пришел знаменитый Дионисий I, который основал могущество Сиракуз на жестокой тирании и в течение сорока лет с переменным успехом воевал против карфагенян. По окончании военных действий в 367 до н.э. карфагенянам вновь пришлось смириться с невозможностью установить полный контроль над островом. Беззаконие и бесчеловечность, чинимые Дионисием, отчасти компенсировались той помощью, которую он оказывал сицилийским грекам в их борьбе с Карфагеном. Настойчивые карфагеняне предприняли еще одну попытку подчинить восточную Сицилию во времена тирании Дионисия Младшего, ставшего преемником своего отца. Однако это вновь не достигло цели, и в 338 до н.э., после нескольких лет боевых действий, не позволивших говорить о преимуществе какой-либо из сторон, был заключен мир.

Существует мнение, что Александр Македонский видел свою конечную цель в установлении владычества также и над Западом. После возвращения Александра из великого похода в Индию, незадолго до его смерти, карфагеняне, подобно другим народам, направили к нему посольство, пытаясь выведать его намерения. Возможно, безвременная кончина Александра в 323 до н.э. спасла Карфаген от многих бед.

В 311 до н.э. карфагеняне предприняли очередную попытку занять восточную часть Сицилии. В Сиракузах правил новый тиран Агафокл. Карфагеняне уже было осадили его в Сиракузах и, казалось, имели возможность захватить этот главный опорный пункт греков, но Агафокл с войском отплыл из гавани и напал на карфагенские владения в Африке, создав угрозу для самого Карфагена. С этого момента и до самой смерти Агафокла в 289 до н.э. продолжалась обычная война с переменным успехом.

В 278 до н.э. греки перешли в наступление. Знаменитый греческий полководец Пирр, царь Эпира, прибыл в Италию, чтобы сражаться против римлян на стороне южноиталийских греков. Одержав над римлянами две победы с большим уроном для себя («Пиррова победа»), он переправился на Сицилию. Там он оттеснил карфагенян и почти очистил от них остров, но в 276 до н.э. с характерным для него роковым непостоянством отказался от дальнейшей борьбы и вернулся в Италию, откуда вскоре был изгнан римлянами.

Войны с Римом . Карфагеняне вряд ли могли предвидеть, что их городу суждено погибнуть в результате ряда военных конфликтов с Римом, известных как Пунические войны. Поводом к войне послужил эпизод с мамертинцами, италийскими наемниками, находившимися на службе у Агафокла. В 288 до н.э. часть их захватила сицилийский город Мессану (совр. Мессина), и когда в 264 до н.э. Гиерон II, правитель Сиракуз, стал их одолевать, они попросили помощи у Карфагена и одновременно у Рима. По целому ряду причин римляне откликнулись на просьбу и вступили в конфликт с карфагенянами.

Война шла 24 года (264–241 до н.э.). Римляне высадили на Сицилии войска и поначалу добились некоторых успехов, но высадившаяся в Африке армия под командованием Регула была разбита близ Карфагена. После неоднократных вызванных бурями неудач на море, а также ряда поражений на суше (войском карфагенян на Сицилии командовал Гамилькар Барка) римляне в 241 до н.э. одержали победу в морском сражении у Эгадских островов, вблизи западного побережья Сицилии. Война принесла огромный урон и потери обеим сторонам, Карфаген же окончательно потерял Сицилию, а вскоре лишился и Сардинии с Корсикой. В 240 до н.э. вспыхнуло опаснейшее восстание недовольных задержкой денег карфагенских наемников, которое удалось подавить лишь в 238 до н.э.

В 237 до н.э., всего через четыре года после окончания первой войны, Гамилькар Барка отправился в Испанию и начал покорение внутренних областей. Римскому посольству, явившемуся с вопросом о его намерениях, он ответил, что ищет способ как можно быстрее выплатить Риму контрибуцию. Богатства Испании – растительный и животный мир, полезные ископаемые, не говоря уже о ее жителях, – могли бы быстро компенсировать карфагенянам потерю Сицилии. Однако между двумя державами вновь начался конфилкт, на сей раз по причине неослабевающего давления со стороны Рима. В 218 до н.э. Ганнибал, великий карфагенский полководец, отправился сухопутным путем из Испании через Альпы в Италию и разбил римскую армию, одержав несколько блестящих побед, важнейшая из которых имела место в 216 до н.э. в битве при Каннах. Тем не менее Рим не запросил мира. Напротив, он набрал новые войска и после нескольких лет противостояния в Италии перенес боевые действия в Северную Африку, где добился победы в битве при Заме (202 до н.э.).

Карфаген потерял Испанию и окончательно утратил положение государства, способного бросить вызов Риму. Однако римляне боялись возрождения Карфагена. Говорят, что Катон Старший каждую свою речь в сенате заканчивал словами «Delenda est Carthago» – «Карфаген должен быть разрушен». Рассказывают, что именно великолепные карфагенские оливки навели сенатора Катона на мысль о необходимости уничтожения Карфагена - процветающего, несмотря на войны, города. Он побывал здесь в составе римского посольства в середине II века до н. э. и набрал пригоршню плодов в кожаный мешочек.

В Риме Катон предъявил сенаторам роскошные оливки, заявив с обезоруживающей прямотой: "Земля, где они растут, расположена всего в трех днях морского перехода". Именно в тот день впервые прозвучала фраза, благодаря которой Катон вошел в историю. Катон понимал толк и в оливках, и в судьбах мира: он был агрономом и писателем...

"...Карфаген должен быть разрушен!" - этими знаменитыми словами консул Катон Старший закончил свою историческую речь в римском Сенате. Его слова оказались пророческими - армия Карфагена была разгромлена. Могучее государство Ганнибала, некогда завоевавшее всю Северную Африку, Сицилию, Сардинию и даже Южную Испанию, перестало существовать, а некогда процветавший средиземноморский Карфаген был превращен в руины. Даже землю, на которой стоял город, было приказано посыпать толстым слоем соли.

В 149 до н.э. непомерные требования Рима вынудили ослабленное, но все еще богатое североафриканское государство вступить в третью по счету войну. После трех лет героического сопротивления город пал. Римляне сравняли его с землей, продали в рабство уцелевших жителей и посыпали почву солью. Впрочем, пятью столетиями позже пунический язык все еще употреблялся в некоторых сельских районах Северной Африки, а в жилах многих живших там людей, вероятно, текла пуническая кровь. Карфаген был заново отстроен в 44 до н.э. и превратился в один из крупных городов Римской империи, но Карфагенская держава прекратила свое существование.
ГЛАВА
III

РИМСКИЙ КАРФАГЕН

3.1 КАРФАГЕН
КАК КРУПНЫ
Й ГОРОДСК
ОЙ ЦЕНТР
.

Обладавший практической складкой Юлий Цезарь распорядился основать новый Карфаген, поскольку считал бессмысленным оставлять неиспользованным столь выгодное во многих отношениях место. В 44 до н.э., через 102 года после гибели, город начал новую жизнь. С самого начала он достиг процветания в качестве административного центра и порта области с богатым сельскохозяйственным производством. Этот период истории Карфагена длился почти 750 лет.

Карфаген стал главным городом римских провинций в Северной Африке и третьим (после Рима и Александрии) городом в империи. Он служил резиденцией проконсула провинции Африка, которая в представлении римлян в большей или меньшей степени совпадала с древней карфагенской территорией. Здесь же располагалась администрация императорских земельных владений, составлявших значительную часть провинции.

Многие знаменитые римляне связаны с Карфагеном и его окрестностями. Писатель и философ Апулей в юности учился в Карфагене, а позднее добился там такой славы благодаря своим греческим и латинским речам, что в его честь воздвигались статуи. Уроженцем Северной Африки был Марк Корнелий Фронтон, наставник императора Марка Аврелия, а также император Септимий Север.

Древняя пуническая религия сохранилась в романизированной форме, и богине Танит поклонялись как Юноне Небесной, а образ Ваала слился с Кроном (Сатурном). Тем не менее именно Северная Африка стала оплотом христианской веры, а Карфаген получил известность в ранней истории христианства и явился местом проведения ряда важных церковных соборов. В 3 в. карфагенским епископом был Киприан, а Тертуллиан провел здесь большую часть своей жизни. Город считался одним из крупнейших центров латинской учености в империи; св. Августин в своей Исповеди дает нам несколько ярких зарисовок жизни учащихся, посещавших риторическую школу Карфагена в конце 4 в.

Однако Карфаген оставался всего лишь крупным городским центром и не имел политического значения. В истории Римского Карфагена упоминаются рассказы о публичных казнях христиан, о яростных нападках Тертуллиана на знатных карфагенянок, являвшихся в церковь в пышных мирских нарядах, упоминания о каких-то выдающихся личностях, оказавшихся в Карфагене в важные моменты истории, но выше уровня крупного провинциального города он более никогда не поднимается. Некоторое время здесь находилась столица вандалов (429–533 н.э.), которые, как когда-то пираты, отправлялись в плавание из гавани, господствовавшей над средиземноморскими проливами. Затем эту область завоевали византийцы, удерживавшие ее до тех пор, пока в 697 Карфаген не пал под натиском арабов.

В 439 г. н. э. вандалы во главе с королем Гензерихом разгромили римские войска, и Карфаген стал столицей их государства. Через сто лет он перешел к византийцам и прозябал в провинциальной тиши, пока арабы в 698 году опять не смели его с лица земли - на сей раз уже безвозвратно.

Карфаген возник на несколько веков раньше маленького галльского поселения Лютеция, которое в последствии стало Парижем. Он существовал уже в те времена, когда на севере Апеннинского полуострова появились этруски – учителя римлян в искусстве, мореходстве и ремеслах. Карфаген был городом уже тогда, когда вокруг Палатинского холма бронзовым плугом провели борозду, тем самым совершив ритуал основания Вечного города.

Как начало любого из городов, история которого уходит в глубь столетий, основание Карфагена также связано с легендой. 814 г. до н. э. – корабли финикийской царицы Элиссы причалили около Утики – финикийского поселения в Северной Африке.

Их встречал вождь обитавших рядом берберских племен. У местного населения не было желания пускать на постоянное поселение целый отряд, прибывший из-за моря. Однако на просьбу Элиссы разрешить им обосноваться там вождь ответил согласием. Но с одним условием: территория, которую могут занять пришельцы, должна покрываться шкурой лишь одного быка.

Финикийская царица нисколько не смутилась и повелела своим людям разрезать эту шкуру на тончайшие полосы, которые после разложили на земле в замкнутую линию – кончик к кончику. В результате чего вышла довольно большая площадь, которой хватило для закладки целого поселения, названного Бирса – «Шкура». Сами финикийцы назвали его «Картхадашт – «Новый город», «Новая столица». После имя это трансформировалось в Картаж, Картахену, в русском языке оно звучит как Карфаген.

После блистательной операции со шкурой быка финикийская царица совершила еще один героический шаг. Посватался к ней тогда вождь одного из местных племен, для укрепления союза с пришлыми финикийцами. Ведь Карфаген рос и начал завоевывать уважение в округе. Но отказалась Элисса от женского счастья, избрала другую судьбу. Во имя утверждения нового города-государства, во имя возвышения народа финикийского и чтобы боги освятили Карфаген своим вниманием и укрепили царскую власть, велела царица развести большой костер. Ибо боги, как сказала она, велели ей совершить обряд жертвоприношения…

И когда разгорелся огромный костер, бросилась Элисса в жаркое пламя. Пепел первой царицы – основательницы Карфагена – лег в землю, на которой в скором времени выросли стены мощного государства, пережившего века расцвета и погибшего, как финикийская царица Элисса, в огненной агонии.

У этой легенды научного подтверждения пока нет, и наиболее древние находки, которые получены в результате археологических раскопок, датируются VII столетием до н. э.

Финикийцы принесли на эти земли знания, ремесленные традиции, более высокий уровень культуры и быстро утвердились как умелые и искусные работники. Наравне с египтянами они освоили производство стекла, преуспели в ткацком и гончарном деле, а также в выделке кожи, узорной вышивке, изготовлении изделий из бронзы и серебра. Их товары ценились по всему Средиземноморью. Хозяйственная жизнь Карфагена строилась как правило на торговле, сельском хозяйстве и рыбной ловле. Именно в те времена по берегам нынешнего Туниса были посажены оливковые рощи и фруктовые сады, а равнины распаханы. Аграрным познаниям карфагенян дивились даже римляне.

Трудолюбивые и искусные жители Карфагена рыли артезианские колодцы, строили запруды и каменные цистерны для воды, выращивали пшеницу, занимались разведением садов и виноградников, возводили многоэтажные дома, изобретали различные механизмы, наблюдали за звездами, писали книги…

Их стекло знали во всем древнем мире, возможно, в еще большей степени, чем венецианское в средние века. Красочные пурпурные ткани карфагенян, секрет изготовления которых тщательно скрывали, ценились невероятно высоко.

Огромное значение имело и культурное воздействие финикийцев. Ими был изобретен алфавит – тот самый алфавит из 22 букв, который послужил основой для письменности многих народов: и для греческого письма, и для латинского, и для нашей письменности.

Уже спустя 200 лет после того как город был основан карфагенская держава становится процветающей и могущественной. Карфагенянами были основаны фактории на Балеарских островах, они захватили Корсику, со временем стали прибирать к рукам Сардинию. К V столетию до н. э. Карфаген утвердился уже как одна из крупнейших империй Средиземноморья. Эта империя охватывала значительную территорию нынешнего Магриба, имела свои владения в Испании и Сицилии; флот Карфагена через Гибралтар начал выходить в Атлантический океан, достигал Англии, Ирландии и даже берегов Камеруна.

Ему не было равных на всем Средиземном море. Полибий писал, что карфагенские галеры строились так, «что могли двигаться в любом направлении с величайшей легкостью… Если враг, ожесточенно нападая, теснил такие корабли, они отступали, не подвергая себя опасности: ведь легким судам не страшно открытое море. Если враг упорствовал в преследовании, галеры разворачивались и, маневрируя перед строем кораблей противника или охватывая его с флангов, вновь и вновь шли на таран». Под защитой таких галер тяжело груженные карфагенские парусники могли выходить в море без опаски.

Все складывалось удачно для города. В то время в значительной степени уменьшилось влияние Греции – этого постоянного врага Карфагена. Правители города свое могущество поддерживали союзом с этрусками: союз этот был в своем роде щитом, который и преграждал грекам путь к торговым оазисам Средиземноморья. На востоке также дела складывались хорошо для Карфагена, но в ту эпоху в сильную средиземноморскую державу превратился Рим.

Известно, чем закончилось соперничество Карфагена и Рима. Заклятый враг знаменитого города Марк Порций Катон в конце каждого своего выступления в римском сенате, о чем бы ни говорилось, повторял: «А все-таки я полагаю, что !».

Сам Катон бывал в Карфагене в составе римского посольства в конце II столетия до н. э. Перед ним предстал шумный, процветающий город. Там заключали крупные торговые сделки, в сундуках менял оседали монеты разных государств, рудники исправно поставляли серебро, медь и свинец, со стапелей сходили корабли.

Побывал Катон и в провинции, где смог увидеть тучные нивы, пышные виноградники, сады и оливковые рощи. Имения карфагенской знати ничем не уступали римским, а подчас и превосходили их по роскоши и великолепию убранства.

Сенатор возвратился в Рим в самом мрачном настроении. Отправляясь в путь, он надеялся увидеть признаки упадка Карфагена – этого вечного и заклятого соперника Рима. Уже больше века шла борьба между двумя могущественнейшими державами Средиземноморья за обладание колониями, удобными гаванями, за господство на море.

Эта борьба шла с переменным успехом, но вот римляне смогли навсегда вытеснить карфагенян из Сицилии и Андалузии. В результате африканских побед Эмилиана Сципиона Карфаген заплатил Риму контрибуцию в 10 тыс. талантов, отдал весь свой флот, боевых слонов и все нумидийские земли. Такие сокрушительные поражения должны были обескровить государство, но Карфаген возрождался и креп, а значит, вновь станет представлять угрозу для Рима…

Так думал сенатор, и лишь мечты о грядущем мщении разгоняли его мрачные мысли.

На протяжении трех лет легионы Эмилиана Сципиона осаждали Карфаген, и как ни отчаянно сопротивлялись его жители, они не смогли преградить путь римскому войску. Шесть дней продолжалась битва за город, а потом он был взят штурмом. На 10 дней Карфаген был отдан на разграбление, а потом снесен с лица земли. Тяжелые римские плуги вспахали то, что осталось от его улиц и площадей.

В землю бросили соль, чтобы не плодоносили больше карфагенские поля и сады. Оставшихся в живых жителей, 55 тыс. человек, продали в рабство. Согласно легенде Эмилиан Сципион, чьи войска взяли приступом Карфаген, плакал, глядя на то, как погибает столица могущественной державы.

Победители забрали золото, серебро, драгоценности, изделия из слоновой кости, ковры – все, что на протяжении столетий накапливалось в храмах, святилищах, дворцах и домах. В огне пожаров погибли почти все книги и хроники . Знаменитую библиотеку Карфагена римляне передали своим союзникам – нумидийским князьям, и с того времени она бесследно исчезла. Сохранился только трактат по сельскому хозяйству карфагенянина Магона.

Но алчные грабители, разорившие город и сровнявшие его с землей, не успокоились на этом. Им все казалось, что карфагеняне, о богатстве которых ходили легенды, перед последней схваткой спрятали свои драгоценности. И на протяжении еще долгих лет искатели сокровищ рыскали по мертвому городу.

Спустя 24 года после разрушения Карфагена римляне начали на его месте отстраивать новый город по своим образцам – с широкими улицами и площадями, с белокаменными дворцами, храмами и общественными зданиями. Все, что хоть как-то смогло уцелеть при разгроме Карфагена, теперь использовалось при строительстве нового города, который возрождался уже в римском стиле.

Не прошло и нескольких десятков лет, а восставший из пепла Карфаген превратился по красоте и значению во второй город государства. Все историки, описывавшие Карфаген римского периода, говорили о нем как о городе, в котором «царят роскошь и удовольствия».

Но и римское владычество не оказалось вечным. К середине V столетия город оказался под властью Византии, а спустя полтора столетия сюда пришли первые военные отряды арабов. Ответными ударами византийцы опять вернули себе город, но только на три года, а потом он навсегда остался в руках новых завоевателей.

Берберские племена встретили приход арабов спокойно и не препятствовали распространению ислама. Во всех городах и даже небольших поселках открывались арабские школы, начали развиваться литература, медицина, теология, астрономия, архитектура, народные ремесла…

Во время арабского владычества, когда враждовавшие между собой династии сменялись очень часто, Карфаген отодвигается на задний план. Разрушенный в очередной раз, он уже больше не смог подняться, превратившись в символ величавого бессмертия. Ничего не оставили люди и безжалостное время от былого величия Карфагена – города, который властвовал над половиной античного мира. Ни Германского маяка, ни камня от крепостной стены, ни храма бога Эшмуна, на ступенях которого до последнего сражались защитники великого древнего города.

Сейчас на месте легендарного города – тихий пригород Туниса. В подковообразную гавань бывшего военного форта врезается небольшой полуостров. Тут видны обломки колонн и блоки желтого камня – все, что осталось от дворца адмирала карфагенского флота. Историки считают, что дворец был возведен так, чтобы адмирал всегда мог видеть суда, которыми он командовал. А еще только груда камней (предположительно от акрополя) да фундамент храма богов Танит и Баала свидетельствуют, что Карфаген в действительности был реальным местом на земле. И повернись колесо истории по другому, Карфаген вместо Рима мог бы стать владыкой античного мира.

С середины ХХ столетия там ведутся раскопки, и выяснилось, что недалеко от Бирсы под слоем золы сохранился целый квартал Карфагена. По сей день все наши знания о великом городе – это в основном свидетельства его врагов. И потому свидетельства самого Карфагена приобретают ныне все большее значение. Со всего мира съезжаются сюда туристы, чтобы постоять на этой древней земле и ощутить ее великое прошлое. Карфаген включен ЮНЕСКО в список Всемирного наследия, и потому он должен быть сохранен…

Карфаген переподчиняет себе бывшие финикийские колонии благодаря выгодному географическому положению . К III веку до н. э. он становится крупнейшим государством на западе Средиземного моря , подчинив Южную Испанию , побережье Северной Африки , Сицилию , Сардинию , Корсику . После Пунических войн против Рима Карфаген потерял свои завоевания и был разрушен в 146 году до н. э. , его территория была превращена в римскую провинцию Африка . Юлий Цезарь предложил основать на его месте колонию, которая была основана после его смерти.

В 420-430-е годы контроль Западной Римской империи над провинцией был утрачен вследствие сепаратистских мятежей и захвата германским племенем вандалов , основавших своё королевство со столицей в Карфагене. После завоевания Северной Африки императором Византии Юстинианом город Карфаген стал столицей Карфагенского экзархата . Окончательно потерял своё значение после завоевания арабами в конце VII века.

Расположение

Карфаген был основан на мысе с выходами к морю на севере и юге. Расположение города сделало его лидером морской торговли Средиземноморья. Все суда, пересекающие море, неизбежно проходили между Сицилией и побережьем Туниса.

В черте города были вырыты две большие искусственные гавани : одна для военного флота, способная вместить 220 военных кораблей, другая для коммерческой торговли. На перешейке, отделявшем гавани, была построена огромная башня, окружённая стеной.

Протяжённость массивных городских стен составляла 37 километров, а высота в некоторых местах достигала 12 метров. Большинство стен было расположено на берегу, что делало город неприступным со стороны моря.

Город имел огромное кладбище, культовые места, рынки, муниципалитет, башни и театр. Он был разделён на четыре одинаковых жилых района. В середине города стояла высокая цитадель, которая называлась Бирса. Карфаген был одним из самых больших городов в эллинистические времена (по некоторым оценкам, больше была только Александрия) и числился среди крупнейших городов древности.

Государственное устройство

Точный характер государственного устройства Карфагена сложно определить из-за скудности источников . Вместе с тем, его политическую систему описывали Аристотель и Полибий .

Власть в Карфагене была в руках аристократии , разделённой на враждующие аграрную и торгово-промышленную фракции . Первые были сторонниками территориальных расширений в Африке и противниками экспансии в других регионах, чего придерживались члены второй группы, старавшейся опираться на городское население . Государственную должность можно было купить .

Высшим органом власти являлся совет старейшин, во главе которого стояли 10 (позднее 30) человек. Во главе исполнительной власти стояли два суфета, подобные римским консулам . Они выбирались ежегодно и выполняли в основном обязанности главнокомандующих армией и флотом. Карфагенский Сенат обладал законодательной властью, число сенаторов приблизительно было около трехсот, а сама должность была пожизненной. Из состава сената был выделен комитет из 30 членов, который вел всю текущую работу. Народное собрание формально также играло значительную роль, но фактически к нему обращались редко, в случае разногласий между суфетами и сенатом .

Примерно в 450 году до н. э. с целью создать противовес стремлению некоторых родов (особенно рода Магонов) получить полный контроль над советом старейшин был создан совет судей. Он состоял из 104 человек и первоначально должен был судить остальных должностных лиц по истечении срока их полномочий, но впоследствии занимался контролем и судом .

От подчиненных племён и городов Карфаген получал поставки воинских контингентов, выплату крупного налога в денежной или натуральной форме. Такая система давала Карфагену существенные финансовые средства и возможность создать сильную армию .

Религия

Хотя финикийцы жили разрозненно по всему Западному Средиземноморью, их объединяли общие верования. Карфагеняне унаследовали ханаанскую религию от своих финикийских предков. Ежегодно на протяжении веков Карфаген отправлял посланников в Тир для совершения там жертвоприношения в храме Мелькарта . В Карфагене главными божествами были Ваал Хаммон , чьё имя означает «хозяин-жаровик», и Танит , отождествляемая с Астартой .
Самой печально известной особенностью религии Карфагена было приношение в жертву детей. Согласно словам Диодора Сицилийского , в 310 году до н. э., во время атаки города, чтобы умиротворить Ваал Хаммона, карфагеняне принесли в жертву более 200 детей из знатных семей. В «Энциклопедии религии» говорится: «Принесение невинного ребёнка в жертву искупления было величайшим актом умилостивления богов. По всей видимости, этот акт был призван обеспечить благосостояние как семьи, так и общества».

В 1921 году археологи обнаружили место, где были найдены несколько рядов урн с обуглившимися останками как животных (их приносили в жертву вместо людей), так и маленьких детей. Место назвали Тофет . Захоронения находились под стелами , на которых были записаны просьбы, сопровождавшие жертвоприношения. Подсчитано, что в этом месте находятся останки более 20 000 детей, принесённых в жертву всего лишь за 200 лет.

Однако у теории о массовых детских жертвоприношениях в Карфагене есть и противники. В 2010 году группа международных археологов изучила материал из 348 похоронных урн. Оказалось, что около половины всех захороненных детей были либо мертворождёнными (как минимум 20 процентов), либо умершими вскоре после родов. Лишь несколько захороненных детей имели возраст от пяти до шести лет . Таким образом детей кремировали и хоронили в церемониальных урнах независимо от причины их смерти, которая не всегда была насильственной и происходила на жертвеннике. Исследование также опровергло легенду о том, что карфагеняне приносили в жертву первого рождённого младенца мужского пола в каждой семье .

Социальная система

Всё население по своим правам делилось на несколько групп по этническому признаку . В наиболее тяжёлом положении находились ливийцы . Территория Ливии была разделена на области, подчинявшиеся стратегам, налоги были очень высоки, их сбор сопровождался всяческими злоупотреблениями. Это приводило к частым восстаниям, которые жестоко подавлялись. Ливийцы насильно набирались в армию - надёжность подобных подразделений, конечно же, была очень низкой. Сикулы - сицилийские жители (греки ?) - составляли другую часть населения; их права в области политического управления были ограничены «сидонским правом» (его содержание неизвестно). Сикулы, однако, пользовались свободой торговли. Выходцы из финикийских городов, присоединённых к Карфагену, пользовались полными гражданскими правами , а остальное население (вольноотпущенники, переселенцы - словом, не финикийцы) аналогично сикулам - «сидонским правом».

Во избежание народных волнений, периодически беднейшее население высылалось в подвластные области .

Этим государство отличалось от соседнего Рима, дававшего итальянцам часть автономии и свободу от уплаты регулярных податей.

Управление зависимыми территориями карфагеняне осуществляли иначе, чем римляне. Последние, как мы видели, представляли завоеванному населению Италии некоторую долю внутренней самостоятельности и освобождали его от уплаты всяких регулярных податей. Иначе поступало карфагенское правительство.

Экономика

Город лежал в северо-восточной части нынешнего Туниса , в глубине большого залива, недалеко от устья р. Баград, орошавшей плодородную равнину. Тут проходили морские пути между восточным и западным Средиземноморьем, Карфаген стал центром обмена ремесленных изделий Востока на сырье Запада и Юга. Карфагенские купцы торговали пурпуром собственного производства, слоновой костью и рабами из Судана, страусовым пером и золотым песком из центральной Африки. В обмен поступало серебро и соленая рыба из Испании, хлеб из Сардинии, оливковое масло и греческие художественные изделия из Сицилии. Из Египта и Финикии в Карфаген шли ковры, керамика, эмаль и стеклянные бусы, на которые карфагенские купцы меняли ценное сырье у туземцев .

Помимо торговли, в экономике города-государства важную роль играло сельское хозяйство. На плодородной равнине Баграда лежали крупные поместья карфагенских землевладельцев, обслуживавшиеся рабами и местным ливийским населением, находившимся в зависимости крепостного типа. Мелкое свободное землевладение, по-видимому, не играло в Карфагене сколько-нибудь заметной роли. Труд карфагенянина Магона о сельском хозяйстве в 28 книгах был впоследствии переведен на латинский язык по приказанию римского сената .

Карфагенские купцы постоянно искали новые рынки. Приблизительно в 480 году до н. э. мореплаватель Гимилькон высадился в Британии на берег современного полуострова Корнуолл, богатого оловом . А через 30 лет Ганнон , выходец из влиятельной карфагенской семьи, возглавил экспедицию из 60 кораблей, на которых было 30 000 мужчин и женщин. Людей высаживали в разных частях побережья, чтобы они основывали новые колонии. Не исключено, что, проплыв через Гибралтарский пролив и далее на юг вдоль западного побережья Африки, Ганнон достиг Гвинейского залива и даже берегов современного Камеруна .

Предприимчивость и деловая хватка его жителей помогли Карфагену стать, по общему признанию, богатейшим городом древнего мира . «В начале III века до н. э. благодаря технологиям, флоту и торговле… город выдвинулся на передовые позиции»,- говорится в книге «Карфаген» («Carthage»). Греческий историк Аппиан писал о карфагенянах: «Могущество их в военном отношении стало равным эллинскому , по богатству же находилось на втором месте после персидского ».

Армия

Армия Карфагена была главным образом наёмной , хотя существовало и городское ополчение. Основу пехоты составляли испанские, африканские, греческие, галльские наёмники , карфагенская аристократия служила в «священном отряде» - тяжеловооружённой коннице. Наёмная кавалерия состояла из нумидийцев , считавшихся в античности искуснейшими всадниками, и иберийцев. Иберийцы также считались хорошими воинами - балеарские пращники и цетратии (caetrati - соотносимые с греческими пельтастами) образовывали лёгкую пехоту, скутатии (вооружённые копьём, дротиком и бронзовым панцирем) - тяжёлую, испанская тяжёлая кавалерия (вооружённая мечами) тоже очень ценилась. Племена кельтиберов пользовались вооружением галлов - длинными двухлезвийными мечами . Важную роль играли также слоны , которых содержали в количестве около 300. Высоким было и «техническое» оснащение армии (катапульты , баллисты и т. д.). В целом по составу пунийская армия была похожа на армии эллинистических государств. Во главе армии находился главнокомандующий, избираемый советом старейшин, но к концу существования государства это избрание проводилось и войском, что свидетельствует о монархических тенденциях.

В случае надобности государство могло мобилизовать флот из нескольких сотен больших пятипалубных кораблей, оборудованных и вооруженных по последнему слову эллинистической морской техники и снабженных опытным экипажем .

История

Карфаген был основан выходцами из финикийского города Тира в конце IX века до н. э. Согласно легенде, город основала вдова финикийского царя по имени Дидона (дочь тирского царя Картона). Она пообещала местному племени заплатить драгоценный камень за кусок земли, ограниченный шкурой быка, но при условии, что выбор места останется за ней. После того, как сделка была заключена, колонисты выбрали удобное место для города, окольцевав его узкими ремнями, сделанными из одной бычьей шкуры. В первой испанской хронике «Estoria de España (исп.) русск. » ( или ), подготовленной королём Альфонсо X на основе латинских источников, сообщается о том, что слово «carthon » на «том языке означало шкура (кожа), и что потому она назвала город Картаго » . В этой же книге приводятся и детали последующей колонизации.

Достоверность легенды неизвестна, но кажется маловероятным, что без благоприятного отношения аборигенов горсть переселенцев могла закрепиться на отведённой ей территории и основать там город. К тому же есть основания полагать, что переселенцы были представителями политической партии, не угодной на родине, и надеяться на поддержку метрополии им вряд ли приходилось. По сообщениям Геродота , Юстина и Овидия , вскоре после основания города отношения между Карфагеном и местным населением испортились. Вождь племени макситан Гиарб под угрозой войны потребовал руку царицы Дидоны , но та предпочла браку смерть. Война, тем не менее, началась и была не в пользу карфагенян. По Овидию , Гиарб даже захватил город и удерживал его в течение нескольких лет.

Выгодное географическое положение позволило Карфагену стать крупнейшим городом Западного Средиземноморья (население достигало 700000 человек), объединить вокруг себя остальные финикийские колонии в Северной Африке и Испании и вести обширные завоевания и колонизацию.

VI век до н. э.

В VI веке греки основали колонию Массалия и заключили союз с Тартессом . Первоначально пунийцы терпели поражения, но Магон I провёл реформу армии (теперь основой войск стали наёмники), был заключён союз с этрусками и в 537 году до н. э. в битве у Алалии греки были разбиты. Вскоре был уничтожен Тартесс и присоединены все финикийские города Испании.

Основным источником благосостояния была торговля - карфагенские купцы торговали в Египте , Италии , Испании, в Чёрном и Красном морях - и сельское хозяйство , базирующееся на широком использовании рабского труда. Существовала жёсткая регламентация торговли - Карфаген стремился монополизировать товарооборот; с этой целью все подданные были обязаны торговать только при посредничестве карфагенских купцов. Это приносило огромные доходы, но сильно тормозило развитие подвластных территорий и способствовало росту сепаратистских настроений. Во время греко-персидских войн Карфаген был в союзе с Персией , совместно с этрусками была проведена попытка полного захвата Сицилии. Но после поражения в битве при Гимере (480 год до н. э.) от коалиции греческих городов-государств борьба была приостановлена на несколько десятилетий. Основным противником пунийцев были Сиракузы (к 400 году до н. э. это государство находилось на вершине могущества и стремилось открыть торговлю на западе, полностью захваченную Карфагеном), война продолжалась с промежутками почти сто лет (394-306 годы до н. э.) и закончилась почти полным завоеванием Сицилии пунийцами.

III век до н. э.

Сегодня это пригород Туниса и объект для туристического паломничества.

Напишите отзыв о статье "Карфаген"

Примечания

Библиография

Источники

• Марк Юниан Юстин . Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа» = Epitoma Historiarum Philippicarum Pompei Trogi / Ред. М. Грабарь-Пассек. Пер. с лат.: А. Деконский, Моисей Рижский. - СПб. : Из-во Санкт-Петербургского университета , 2005. - 496 с. - ISBN 5-288-03708-6 .

Исследования

• Ашери Д. Карфагеняне и греки // Кембриджская история древнего мира . Т. IV: Персия, Греция и Западное Средиземноморье ок. 525-479 гг. до н. э. М., 2011. С. 875-922.
• Волков А. В. Загадки Финикии. - М.: Вече, 2004. - 320 с. - Серия «Таинственные места Земли». - ISBN 5-9533-0271-1
• Волков А. В. Карфаген. Белая империя черной Африки. - М.: Вече, 2004. - 320 с. - Серия «Таинственные места Земли». - ISBN 5-9533-0416-1
• Дриди Эди. Карфаген и Пунический мир / Пер. Н. Озерской. - М.: Вече, 2008. - 400 с. - Серия «Гиды цивилизаций». - ISBN 978-5-9533-3781-6
• Зелинский Ф. Ф. Римская республика / Пер. с пол. Н. А. Папчинского. - СПб.: Алетейя, 2002. - 448 с. - Серия «Античная библиотека».
• Левицкий Г. Рим и Карфаген. - М.: НЦ «ЭНАС», 2010. - 240 с. - Серия «Культпросвет». - ISBN 978-5-93196-970-1
• Майлз Ричард. Карфаген должен быть разрушен. - М.: ООО «АСТ», 2014. - 576 с. - Серия «Страницы истории». - ISBN 9785170844135
• Маркоу Гленн. Финикийцы / Пер. с англ. К. Савельева. - М.: Гранд-Фаир, 2006. - 328 с.
• Ревяко К. А. Пунические войны. - Минск, 1985.
• Сансоне Вито. Камни, которые надо спасти / Пер. с итал. А. А. Бангерского. - М.: Мысль 1986. - 236 с.
• Ур-Мьедан Мадлен. Карфаген / Пер. А. Яблокова. - М.: Весь мир, 2003. - 144 с. - Серия «Весь мир знаний». - ISBN 5-7777-0219-8
• Харден Дональд . Финикийцы. Основатели Карфагена. - М.: Центрполиграф. 2004. - 264 с. - Серия «Загадки древних цивилизаций». - ISBN 5-9524-1418-4
• Циркин Ю. Б. Финикийская культура в Испании. - М.: Наука, ГРВЛ, 1976. - 248 с.: ил. - Серия «Культура народов Востока ».
• Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. - М.: Наука, ГРВЛ, 1986. - 288 с.: ил. - Серия «Культура народов Востока ».
• Циркин Ю. Б. От Ханаана до Карфагена. - М.: ООО «АСТ», 2001. - 528 с.
• Шифман И. Ш. Финикийские мореходы. - М.: Наука, ГРВЛ, 1965. - 84 с.: ил. - Серия «По следам исчезнувших культур Востока ».
• Шифман И. Ш. Карфаген. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. - 520 с. - ISBN 5-288-03714-0
• Huß W. Geschichte der Karthager. München, 1985.

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Города Личности Язык и письмо Религия

Протоливийцы Древнейшие упоминания Нижний Египет и области западнее Античность Нижний Египет и области западнее Ливия (как область) Внутренняя Ливия Нумидия Карфагенская область / Африка Мавретания Смешанное население Северной Африки 1 Также проживали на юге Мармарики и востоке Сиртики. 2 Племя первоначально считавшееся нумидийским, но позже их земля отошла Мавретании.

Стороны Связанные события

Отрывок, характеризующий Карфаген

Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.

– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.

Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.